Даже сквозь горечь поражения Клинтон ощутил восхищение мастерством моряка его невероятным подвигом, но офицеры вокруг словно онемели, парализованные разочарованием. Жертва опять ускользнула от них.

На высоких голых мачтах расцветал парус за парусом, разрыв между судами больше не сокращался, напротив, он начал увеличиваться. Медленно, бесконечно медленно «Гурон» удалялся. Близилась ночь.

— Они тянут за кормой плавучий якорь, — горько заметил Денхэм.

— Это небольшая корабельная шлюпка, — поправил его Феррис.

Они уже приблизились настолько, что могли разглядеть такие подробности. До «Гурона» оставалось три или четыре морские мили, корпус корабля был хорошо виден, они даже невооруженным глазом различали на палубе крохотные человеческие фигурки.

— Чертовски умная штука! — продолжал Феррис с профессиональным интересом. — Кто бы мог подумать, что это сработает. Похоже, этот янки опять оставил нас с носом.

Неуместные замечания младшего офицера неожиданно рассердили капитана.

— Мистер Феррис, чем болтать языком, как базарная баба, лучше бы посмотрели, что за сигнал передает нам «Гурон».

Клипер поднял сигнальные флаги. Феррис, увлеченно всматривавшийся в вельбот за кормой американца, подскочил с виноватым видом, достал сигнальную книгу и начал деловито царапать что-то на грифельной доске.

— «Гурон» сообщает нам: «Держитесь подальше, а то открою огонь».

— Отлично, — кивнул Клинтон и на пару сантиметров вытащил клинок абордажной сабли из ножен, чтобы проверить, свободно ли она вынимается, потом вложил обратно. — Теперь мы знаем, что делать!

Но «Гурон», искалеченный, влекомый только парусами на фок-мачте, все-таки медленно и неотвратимо удалялся и был уже вне пределов досягаемости пушечного выстрела.

По рукам и лицу помощника струился маслянистый пот, он был измазан в саже, как трубочист.

— Провести шланги в кормовой сходной трап, — спокойно велел ему Манго. — Залить кормовые отсеки позади главного трюма.

Помощник ушел. Дюжина мужчин налегла всей тяжестью на рукоятки, и через несколько секунд помпа мерно заклацала, брезентовые шланги наполнились водой, тугая струя морской воды хлынула вниз по задымленному трапу, где воздух дрожал от жара, как мираж в пустыне. Тотчас же раздалось шипение, из бортовых и кормовых иллюминаторов повалили клубы белого пара.

Манго удовлетворенно отвернулся, бросил взгляд за корму и убедился, что канонерская лодка по-прежнему безнадежно отстает от раненого клипера. Потом его взгляд на мгновение задержался на толстом перлине, прикрепленном к левому кормовому пиллерсу и проходившем через полуклюз. На другом его конце в полукабельтове за кормой «Гурона» покачивался вельбот. Сложное равновесие ветра, парусов и плавучего якоря было хрупким и неустойчивым, его мог нарушить малейший толчок. Сент-Джон решил не идти на риск и не ставить больше ни сантиметра парусов: ведь до тех пор, пока не удастся обуздать пожар, он не мог послать людей вниз и прикрепить к бездействующему рулю аварийный трос.

Капитан закурил сигару и сосредоточенно нахмурился. Потом, впервые после того как Робин поднялась на палубу, посмотрел на нее в упор.

С секунду они не сводили друг с друга глаз, потом Робин оглянулась на неказистую маленькую канонерку, которая упрямо гналась за ними.