Обезглавленная фигура стояла на дороге, держа в правой руке отрубленную голову. При приближении Гариона она приподняла свою ужасную ношу, и перекошенный рот разразился ругательствами.

Проехав сквозь призрак, Гарион вновь попытался заговорить с тем, кто находился внутри его сознания, но не нашел его там.

Дорога миновала развалившееся каменное строение. На поваленных камнях теснились призраки, словами и жестами завлекая путников.

— Чересчур много женщин, — спокойно заметила тетя Пол.

— Это было их национальной особенностью, — отвечал ей Волк. — На одного мальчика у них рождалось восемь девочек. Из за этого им пришлось внести некоторые необходимые поправки в отношения между полами.

— Полагаю, ты находил это занятным, — сухо заметила она.

— Мараги смотрели на многое не совсем так, как другие народы. Брак никогда не пользовался у них большим уважением. В некоторых отношениях они были весьма свободны.

— Это так называется?

— Постарайся не быть такой узколобой, Пол. Общество существовало; только это и важно.

— Не только это, отец, — сказала она. — Как насчет их каннибализма?

— Это была ошибка. Кто-то неправильно понял отрывок из их священных текстов, и все. Они делали это из чувства религиозного долга, не по влечению. В целом мараги мне нравились. Они были благородны, дружелюбны и честны друг с другом. Они любили жизнь. Если б не золото, они бы, вероятно, преодолели это в себе.

Гарион совсем забыл про золото. Когда они переезжали ручей, он посмотрел на сверкающую воду и увидел маслянисто-желтые искорки, вспыхивающие меж гальки на дне.

Призрак нагой женщины вдруг появился прямо перед ним.

— Не правда ли, я прекрасна? — лукаво спросила она, потом взялась руками за края резаной раны на животе, потянула и вывалила кишки на берег ручья.

Гарион подавился и стиснул зубы.

— Не думай о золоте! — резко сказал голос в его мозгу. — Призраки завладевают тобой через твою алчность. Если ты будешь думать о золоте, то сойдешь с ума.

Они ехали дальше. Гарион старался выкинуть из головы мысли о золоте.

Господин Волк тем не менее как раз говорил о нем.

— В золоте-то и была главная беда. Оно привлекало самых дурных людей — в данном случае толнедрийцев.

— Они пытались искоренить людоедство, отец, — отвечала тетя Пол. — Этот обычай большинство людей находит отвратительным.

— Я сомневаюсь, так ли ревностно они отнеслись бы к нему, если бы золото не лежало на дне каждого ручья в Марагоре.

Тетя Пол отвернулась от призрака ребенка, надетого на толнедрийское копье.

— А теперь золото не досталось никому, — сказала она. — Мара позаботился об этом.

— Да, — согласился Волк, поднимая лицо, чтобы прислушаться к жуткому вою, доносившемуся, казалось, со всех сторон. Он сморщился, услышав особо пронзительную ноту. — Хотел бы я, чтобы он вопил не так громко.

Они проехали мимо развалин храма. Белые камни рассыпались, меж них росла трава. Раскидистое дерево, стоявшее неподалеку, было увешано телами, которые крутились и раскачивались на веревках.

— Снимите нас, — бормотали тела. — Снимите нас.

— Отец! — резко сказала тетя Пол, указывая на луг за разрушенным храмом. Эти люди настоящие!

По лугу медленной процессией двигались люди в длинных одеяниях с капюшонами, подпевая в лад заунывному звону колокола, который они несли на плечах на длинном шесте.