— Мистер Роксхем, мне очень жаль, но я устала. Ночь была такая длинная и утомительная. Весь месяц был трудный, разве вы не знаете?

Солнце продолжало свое медленное восхождение к вершинам деревьев. Несмотря на то что эта часть дома находилась на северной стороне, золотистый свет утра согревал богатые тона деревянных панелей, делая Комнату особенно прелестной. Лиззи знала, что будет отчаянно скучать по Гласс-Коттеджу. Как будет отчаянно скучать по Джейми. Но она поступит так, как он просил: уедет, предоставив остальное ему. Пока. Это все, что она могла обещать.

Но еще был этот Роксхем, который и не думал трогаться с места. Лиззи чувствовала, как в затылке у нее, у самого основания черепа, начинается слабая пульсация головной боли, и, расправив плечи, прогнала ее прочь.

— Красивая комната, правда? — сменила она тему. — И дом в целом. И все так чудесно сочетается, вы не согласны?

— Дом великолепный.

Милое допущение. Уже кое-что. Гораздо лучше той части, когда он почти обозвал ее проституткой. Нужно просто придерживаться архитектурной темы, чем она и займется на ходу. И если Роксхем не уйдет, уйдет она.

Лиззи отошла от широких французских дверей и направилась к открытой двери, ведущей в коридор. Побеленная известью рама дверного проема была так же широка, как и остальные. Там она заметила еще одно вырезанное личико, которого не видела раньше.

— Какая прелесть, — обронила она. — Я раньше его не замечала. Какая красивая, тонкая резьба. Мне она всегда нравилась; вам, несомненно, тоже?

— Вы… вы мне отказываете?

— Мистер Роксхем, я только что овдовела, причем большую часть времени провела в несправедливом заключении.

Он покраснел. На его щеках зарделись два ярких пятна. Возможно, он забыл об этом маленьком изъяне в биографии своей потенциальной супруги.

— Мне еще слишком рано принимать решения относительно моего будущего. Еще нужно время, чтобы прийти в себя.

— А чтобы выйти замуж за моего кузена, времени не требовалось.

— Вы правы. Мы не стали мешкать. И об этом решении я пожалела.

На самом деле через это сожаление она перешагнула не далее как прошлой ночью, только знать об этом Роксхему не следовало. А ей как-то нужно было выпутаться из этой нелепой ситуации.

— Мистер Роксхем, пожалуйста, прошу меня понять, и доброго вам утра.

И Лиззи закрыла дверь перед его носом.

Опасаясь, как бы Роксхем за ней не последовал, она заторопилась вверх по лестнице, затем по коридору к себе в спальню, размышляя на ходу, что такого никак не ожидала. Столь странного предложения.

Должно быть, он испытывал страшную нехватку денег. Магуайр подтвердил, что карманы Роксхема абсолютно пусты. А то, как она тратила деньги на Гласс-Коттедж, было равнозначно рекламе для местных игроков: богатая вдовушка внаем.

Лиззи упала на кровать. Но заснуть не могла, хотя ее тело от усталости практически дрожало. Что за ночь!

Желая посмотреть, не оставила ли миссис Таппер стакан воды на ночь, Лиззи повернула голову. Вот он стоит на обычном месте в углу буфета: графин и стакан на подносе.

С протяжным страдальческим вздохом Лиззи спустила ноги с кровати в надежде, что большой глоток холодной воды спасет ее от пульсирующей в голове боли. Это от усталости, не от спиртного. Крутясь весь вечер как белка, в колесе, она не имела возможности выпить лишний глоток вина или шампанского.

Протянув руку за стаканом, она снова его увидела, другое маленькое личико, вписанное в вязь резьбы, на этот раз в створе раковины. Лиззи наклонилась, чтобы разглядеть получше его смеющуюся, озорную физиономию.