Оставалось только надеяться на то, что Чубакке удалось выйти из этой передряги с меньшими потерями. Поворачивая голову, Хэн почувствовал себя так, будто в спину ему всадили заряд стеклянной дроби. В кресле второго пилота лежал бездвижный вуки: шерсть на волосатом брюхе слиплась в крови.

— Чуви, друг! — прохрипел он. — Как ты, в порядке?

До слуха Хэна донесся звучный хлопок плазменного взрывателя; затем кто-то завозился по правому борту с лазерным резаком. Остатки воздуха в «Соколе» улетучились в разреженную атмосферу Кессела.

— Здорово, — пробормотал Хэн. Мало того что у него переломаны ребра, теперь еще и дышать нечем.

Тяжелые торопливые шаги раскатились по верхней палубе. Хэн попытался вытащить бластер, чтобы свалить напоследок хоть несколько противников, но смог лишь поднять глаза, ожидая увидеть перед собой стройную колонну гвардейцев в белых бронекостюмах. Именно так и должен был закончиться такой дрянной день.

Оказалось, что у проникших на борт корабля в смысле экипировки полнейший винегрет вооружения: отчасти что-то в ней было позаимствовано из формы тюремных охранников, что-то из экипировки гвардейцев. Откуда могло взяться это разношерстное воинство? — озадаченно размышлял Хэн. Однако его разум уже свыкся с вещами, невозможными в природе. Чтобы «сид»-истребитель и крестокрыл летели борт о борт — да еще против него? Это ли не нонсенс?

Проникшая на борт «Сокола» компания была в кислородных масках, позволявших дышать в атмосфере Кессела. Придушенными голосами они выкрикивали друг другу приказания.

Один из них, с виду сущее пугало, с немыслимо вытянутой шеей и невероятно длинными руками, вскарабкался на капитанский мостик. Хэн почувствовал, что определенно он уже где-то видел этого типа, не мог только припомнить его имени.

Нарукавники у пугала были явно позаимствованы из Императорской. тюрьмы, меж тем, как на боку болтался модифицированный двуствольный бластер, ношение которого на большинстве планет системы считалось незаконным. Пугало остановило свои широко расставленные ледяные глаза на Хэне.

— С-с-соло! — прошипело пугало. Несмотря на то что кислородная маска скрывала нижнюю часть лица, Хэн с уверенностью мог утверждать, что пугало ухмыльнулось во всю ширину пасти. — Теперь ты пожалеешь, что уцелел после посадки.

И тут в проблеске памяти имя пугала открылось Хэну. Скинкснекс. Вот оно что! Но ведь этот Скинкснекс был приговорен к пожизненному заточению в Императорской Исправительной колонии, только чудом избежав смертного приговора. Вопрос уже готов был соскочить с языка, когда железный кулак Скинкснекса опустился на голову Хэна, отправляя его в продолжительное путешествие по мирам бессознательного Кессел. Спайсы. Сражаясь с кошмарами, он мало-помалу приходил в себя.

Хэн никогда не скрывал своей гордости, говоря о том рекордно коротком сроке, в который «Соколу» удалось однажды достичь Кесселла. Однако он редко касался в своих рассказах того обстоятельства, что тайник под верхней палубой был битком набит специями и он, Хэн, удирал от патрульных кораблей Имперской таможни.

Хэн получил груз, как обычно, от Моруса Дула, ящероподобного существа, снимавшего сливки с продажи специй на черном рынке, благополучно минуя имперскую систему налогообложения. Дул занимал какой-то чиновничий пост в гигантском тюремно-промышленном комплексе Империи, из которого вышел почти весь трудолюбивый и неугомонный класс контрабандистов. Империя держала строгий контроль над производством спайсов, однако Дулу удалось организовать собственную лавчонку для сбыта товара налево. Хэн Соло с Чубаккой работали у него в качестве бригады дальнобойщиков, пронося товар под бдительным недреманным оком патрульной службы и распределяя его по каналам, контролируемым гангстерами вроде Джаббы Хатта.