Вопрос: Существуют ли специфические трудности на Пути у женщин?..

«Что это за тема такая — мужское и женское? Что это вокруг нее столько жару? Жару-пару? Это Цветаева вмешалась, очевидно, и „не возьмешь мою душу живую, не дающуюся как пух, жизнь, ты часто рифмуешься с жиром…“ Меня потрясло — это ж надо так здорово! О, женщина! Есть женщины в русских городах столичных. Жизнь, ты часто рифмуешься с жиром. Класс. Поэт, настоящий! Что так волнуются все вокруг этого психологического беспокойства? Знаете, мне, как всегда, повезло. В юношеском возрасте гормоны стучат, я весь в мышцах, чемпион республики по толканию ядра и метанию диска, рекордсмен в беге на шестьдесят метров, махина такая, удар — пятьсот килограммов. Одной рукою рву восемьдесят, сто беру на грудь и десять раз делаю от груди в темпе. Вы можете себе представить: машина… А воспитание… Девочки-одноклассницы от меня шарахаются почему-то, я страдаю от неразделенной любви, а мой тогдашний по жизни наставник, режиссер народного театра Владимир Федорович Долматов — замечательный человек, который собственными усилиями, самоучкой, из выпускника ПТУ стал заведующим отделом технической эстетики Научно-исследовательского института технической эстетики, попутно он был еще режиссером одного из лучших народных театров, — он меня вызвал к себе, как-то так, за роль поговорить, и говорит: „Игорь, смотрю я на тебя, здоровенного бугая, и вижу, как ты мучаешься. Что такое, что за проблема?“ Я говорю: „Вот, понимаете, Владимир Федорович, ну как бы вот и хочется, но а как вот это вот, а как?“ Он говорит: „Игорь, запомни, простой я тебе даю совет, не указание, а совет: хочешь женщину — ищи женщину, которая хочет мужчину. Все. И никогда в жизни у тебя не будет никаких проблем на этом месте“. Я так и сделал. И все было прекрасно, пока не возникли матримониальные планы. Вот тут начались сложности другого порядка. Не было кому дать совет, очевидно, — что делать с этими матри… Да. Планами. Да. А тут я что-то вокруг все время слышу — мужское, женское, третье, десятое, секс, эротика, проблематика. Все очень просто: самое мудрое любовное послание — это записка, которую нашли при раскопках в Великом Новгороде среди берестяных грамот. Там было написано: „Я хочу тебя, ты хочешь меня, давай будем вместе“. Ну что вокруг этого антимонию развозить, объясните мне, дорогие мои? Но народ начинает шевелить извилинами, говорит: „Вот я хочу, а меня не хотят“. Ну, отойди в сторону, не мешай человеку. Найдете. Нет такой, уверяю вас, нет такой ситуации, в которой кто-нибудь не хотел бы вас. Значит, у вас выбор такой: из тех, кто вас хочет, а с другой стороны, у вас внутренний выбор: кого же вы хотите из тех, кто вас хочет. Там уже вот такой список! Нет, вам надо того, который вас не хочет. Мазохисты. Ну, что я могу сделать? Мазохисты. Сами создаем препятствия, сами головой бьемся. Отдайте кесарю — кесарево, отдайте! Перестаньте заниматься мазохизмом, жизнь будет радостная, счастливая, веселая и для вас, и для тех, кому вы будете дарить свою радость. Что это за культ болезненности? Извращение какое-то. Если не больно, то не интересно, да? Есть, конечно, другая крайность. Вот я со спортсменами поработал в их простом, очень простом социально-психологическом мире. У меня приятель, я ему говорю: „Сколько у тебя было женщин?“ Он говорит: „Три тысячи шестьсот с чем-то“. Ему 35 лет, спортсмен, потом тренер… Он меня все доставал, что я такой вот, невинного из себя корчу, на их языке.