|
Я уже не мог слышать и видеть его. Я так: аааааааа! — и иду на него. И он мне как врежет. Я спиною в стену, он меня перехватывает, еще раз, я вылетаю в дверь и по откосу вниз. Тут его остановили. Ехал я в часть с командиром своей роты, очень хороший человек, и он говорит: «Почему ты не пришел ко мне, почему ты мне не рассказал, что ж мы, не разобрались бы…» — я мычу только. И меня сразу привезли на гауптвахту, правда всю ночь топили, оставили шинель, в глазок все время смотрели, как я там, не пытаюсь ли продолжить самоубийство, и отправили в госпиталь. В ту же самую Читу. В госпитале… там все очень просто, мне сделали пункцию первым делом. Знаете, что такое пункция, да? Это из спинного мозга берут жидкость. Тебе в спинной хребет вгоняют шприц и вынимают жидкость, на анализ. Если ты откажешься, значит, точно симулянт. Ну, я не отказался, но, слава богу, я что-то еще соображал, более или менее, и понимал, что инструкцию о том, что двигаться нельзя, надо выполнить до конца. Вон у нас один, мой сосед, решил ночью не звать санитарку и сходить в туалет сам. Его согнуло, и он больше не разогнулся.
Отлежал я в госпитале, вернулся в часть… уже мудрым и начал: спорт — самодеятельность, спорт — самодеятельность. Пошла моя жизнь очень хорошо. Ездил на соревнования, ездил с концертами. Следующим моим событием был Экзюпери. Я по-прежнему много читал, я взял в библиотеке Экзюпери, до этого он мне не попадался. Я слышал про Маленького принца, но меня это не волновало. Так я впервые прочел «Ночной полет» Экзюпери. Что-то со мной случилось, что-то во мне случилось… Моя внутренняя жизнь качественно изменилась. Я не знаю, как это описать словами, но я внутри стал очень спокойным. Как будто моя внутренняя жизнь отделилась от моей внешней жизни. А третье событие было в том, что я там чуть не женился. Я познакомился с одной девушкой на танцах. Они были сироты, она растила двух маленьких, своих сестренку и братишку. Я стал ходить к ним в гости, копать огород, помогать по хозяйству, детишки ко мне привязались, и я подал заявление, чтобы получить разрешение жениться. А тут закончили мы школу, и отправили меня как можно дальше, хоть я и был отличник боевой и политической подготовки. И отправили меня аж в Уссурийский край, на самый Дальний Восток, в село Галенки. Там я тоже нормально жил, вел драматический коллектив школьный, ездил на сборы, выступал за сборную округа, толкал ядро, метал диск. Как раз тут была годовщина незабвенной Октябрьской революции, я читал «Реквием» Р.Рождественского в Хабаровске на торжественном концерте. Потом я был летом в Хабаровске на спортивных сборах и успел сыграть роль в народном театре гарнизона. Короче говоря, в итоге всяких разных приключений я стал сверхсрочником в Хабаровске и стал руководить этим самым народным театром. Но до этого я чуть не погиб, уже не по своему желанию. Тогда у нас были Миг-17 (семнадцатые), они низкие самолеты были. И крыло самолета, кончик крыла, на высоте пупка. Мы выкатывали самолет из ангара, и я был на конце крыла. А с другой стороны самолета кто-то дал команду — поворачивай. Человек, который правил, он сделал поворот, сзади в это время оказался тоже самолет, и меня точно между двух крыльев начало сдавливать. Я издал совершенно звериный вопль. Я теперь знаю, что такое животный вопль. А в госпиталь не пошел, поскольку у меня была премьера. Поэтому я три дня, просто как собака, менял все на сахар и питался чаем с сахаром. И все нормально. Ну, в общем, оказался я в Хабаровске, там тоже ничего необыкновенного, кроме одного: я поставил условие, что я к вам перехожу, но вы меня отпускаете поступать на режиссуру. В Щукинское училище, на заочный факультет. И только я приехал в Хабаровск, только оформился. И тут же буквально… ну это все в течение суток, я ничего и не успел: в самолет и лечу я в Москву. И поступаю я на режиссуру с большим успехом, набрав 48 баллов из 50 возможных. |
