— Пошли!

Она боролась изо всех сил, яростно пинаясь и визжа. Но фигляр в малиновом трико оттаскивал ее все дальше в темный закуток на террасу, и цвет его костюма был точно таким, как у стекавшей на пол струйки крови. Той крови, которую он только что пролил.

Внезапно шут оказался отброшен далеко в сторону, и Джордан увидела перед собой глаза волка.

Фигляр злобно зарычал, выплевывая слова на языке, которого Джордан не знала. Волк ответил. Фигляр напал на волка, волк принял вызов. Началась драка.

Джордан кричала как резаная, глядя на то, как тяжелая рука волка опустилась на голову шута. Хрустнул шейный позвонок, и голова в малиновом колпаке бессильно упала набок.

Все чудовища ада, казалось, прибыли из преисподней и заполнили собой элегантный дворец.

Джордан пятилась, не зная, верить ли своим глазам.

Чудовища хлынули из дворца. Настоящие чудовища! Порождения самых неуемных и жутких фантазий. Звери с громадными тонкими клыками, и кровь капала с их клыков.

И тут Джордан начала кричать с новой силой, ибо волк рванулся к ней. Она изогнулась и ударила его головой в живот, но он был нечеловечески силен. Он схватил ее за руку и…

И прыгнул с террасы вниз…

В густой туман! Сплошной туман. Ночной туман, такой плотный, такой черный. Ей показалось, что они летят в черную дыру, в преисподнюю…

Ступни ее ударились обо что-то твердое. Палуба. Судно закачалось под ними. Джордан принялась запоздало кричать от страха. Она могла бы упасть на камни, на мрамор, она могла бы сломать себе шею…

Она могла бы падать вечно, погружаться в туман, в бесконечную глубину.

Он усадил ее на скамью судна, оказавшегося небольшой лодкой, и приказал ошалелому лодочнику:

— Греби! Скорее, тебе говорят!

Парень стал грести.

И тогда волк прыгнул с лодки на тротуар.

Обернулся.

И исчез в тумане.

Джордан осталась в полиции. Вскоре карабинеры вернулись туда в сопровождении Джареда, Синди и графини. Все трое выглядели весьма обеспокоенными, но графиня — единственная из всех — не выглядела смущенной. Скорее, ситуация ее забавляла. Может, дело в особенном, одной ей присущем чувстве юмора? Графиня извинилась перед Джордан, но сочла нужным заметить, что никак не ожидала такой наивности от современной девушки, к тому же американки. Она вела себя чертовски надменно, смотрела на Джордан с брезгливой снисходительностью. Джаред, к чести его будет сказано, в тот момент вел себя как старший брат — выражал глубокую озабоченность и сочувствие. Он обнял сестру, и в глазах его читалась искренняя тревога. Слова он подбирал очень аккуратно, терпеливо разъясняя, что кузина его стала свидетельницей шоу, оказавшегося слишком сложным для восприятия наивной американки. Он говорил, что жанр театра ужасов весьма популярен во время карнавала и что никакого насилия на самом деле не было и, уж конечно, никаких убийств.

Джаред ничего не знал о запланированном графиней представлении, но и графиня ничего не знала о Стивене. Наверное, нет ничего необычного, что Джордан так сильно испугал спектакль в духе «дома с привидениями». Но теперь, когда она знает…

Но Джордан не унималась. Она твердо стояла на своем. Она пыталась убедить графиню в том, что некоторые из ее гостей безумцы и что, быть может, сама хозяйка дома не имела представления о происходящем у нее на балу. Джордан продолжала утверждать, что убийства имели место. Графиня лишь качала своей красивой головой, удрученно и с сожалением. Добродушный англоговорящий офицер прочистил горло и сообщил Джордан, что палаццо обыскали. Ничего подозрительного не нашли, если не считать того, что костюмы некоторых гостей перепачканы клюквенным соком.