Старики в поселке сидели в тех же позах в тени тех же деревьев, что и в его прошлый приезд, он мог бы в этом поклясться. Так было и двадцать, и сорок лет назад, а может, и того раньше, если не всегда.

Что он любил в этой земле, так это ее неподвластность времени, вечный, неизменный покой. Вокруг стариков, расположившихся в центре поселка, жизнь била ключом, работали женщины, играли дети, паслись лошади, собаки копались в пыли, а над всем этим, как заметил с замиранием сердца Джон, парила тоненькая, словно тростинка, фигурка Джины. Она сосредоточенно занималась с группой танцоров, внося последние штрихи в подготовленное представление. Но земля под белым огненным взглядом вечно пылающего солнца лежала, не замечая хода лет, с божественным презрением взирая на человечков, суетливо снующих, как насекомые, по ее невозмутимому лику.

Джон выбрался из полицейского вездехода, и его, как всегда, тут же окружила стайка веселых ребятишек.

– Здравствуйте, мальчики, – приветствовал он их, кому ероша волосы, кому давая шутливого тычка. – И девочки! Сколько тебе стукнуло, Кристи, двадцать один? Нет, не может быть, чтобы двенадцать, такая взрослая девушка!

На него смотрели огромные глаза худенькой девочки – наверно, у Джины в ее возрасте были такие же.

– А мне и вправду двенадцать! – хихикала Кристи.

– Да нет же!

– Нет, да!

Джон подергал тугие косички, восторгаясь похожими на бабочек бантами.

– Не может быть, надо справиться у твоей мамы!

Смеясь, он отошел от детей и сразу заметил, что атмосфера изменилась. У всех жителей поселка: от стариков, взирающих на полицейских сквозь полуопущенные, как у ящериц, веки, до молодежи, сгрудившейся у костра, – само присутствие посторонних вызывало страх и настороженную неприязнь.

– Здравствуй, Фрэнк! Привет, Слим, Джеймс! – приветствовал пастухов Джон. – Как поживаете? Слышали, что случилось?

Вопрос прозвучал как утверждение.

– Еще бы, – неловко откликнулся Фрэнк, отводя глаза.

– Чертовски плохо дело! – Джон вложил в свой голос больше уверенности, чем на самом деле испытывал. – Нужно кое-какие подробности проверить, задать несколько вопросов, вот и все.

– Вам нужно, хозяин? – многозначительно спросил Слим. Его обычно веселое лицо было мрачным и застывшим. – Или им?

В его тоне безошибочно чувствовалась враждебность.

– Привет, привет, привет, – добродушно начал Джордж. – В чем дело?

– Нам, похоже, не рады, Джордж, – заметил Роско.

– Да, нас здесь давненько не видали, это верно.

– И это просто позор. Хуже, чем позор, преступный недосмотр. – Роско повернулся к Джону. – Мы сюда в детстве часто наведывались.

Джордж кивнул.

– Давненько удочки в источник не забрасывали – лет сто уж.

– Целую вечность.

– Со школьных дней.

– О, блаженные школьные денечки.

– Да, помним! – воинственно перебил Слим. – И школьниками вас помним, и постарше.

– Эй, погодите, ребята! – Джон в замешательстве пытался найти зацепку и понять, что происходит. В здешних местах все друг друга знали. На много миль вокруг была только одна школа, и неудивительно, что Слим и остальные знали полицейских, как и Джон.

Вернее, он больше слышал о них, чем знал. Роско и Джордж скорее из поколения Алекса и, наверно, учились с ним в школе.