Элен первой нарушила молчание, хотя это стоило ей неимоверных усилий:

– Мы с Джоном… мы… мы уедем отсюда как можно быстрее. Когда… когда вы хотите, чтобы мы уехали?

Джина вихрем пронеслась по комнатам, выбежала на улицу, обогнула дом и наконец нашла Джона на конюшне. Тот уже взнуздал Кайзера и теперь выводил его из стойла, а огромный жеребец скалил желтые зубы, упирался и брыкался.

– Джон! – закричала девушка.

Похоже, Джон ее не слышал. Увидев, что он уже вскочил в седло и направляет лошадь в сторону выжженного солнцем буша, она бросилась к нему со всех ног.

– Джон!

Он успокаивал возбужденного жеребца, но делал это абсолютно машинально. Любовь и жалость переполняли сердце Джины.

– Джон, я, я не знаю, что сказать.

– Здесь нечего говорить. Она сжала кулачки.

– Это просто ужасно.

– Ужасно для меня. Для мамы. Не слишком здорово для Чарльза. Зато совсем не ужасно для нового сына и наследника.

Будто почувствовав настроение своего наездника, Кайзер неожиданно взбрыкнул, угрожающе навис над стоящей на земле маленькой фигуркой. Джон бросил на нее безразличный взгляд.

– Мне пора. Видишь, парень нервничает.

Джина подняла глаза, постаралась вложить в свои слова всю душу:

– Мне так жаль…

– Ах, да… – Взгляд Джона был устремлен куда-то вдаль. – Спасибо.

Она пересилила страх, подошла как можно ближе, взялась за поводья.

– Послушай, может, я могу чем-нибудь…

Он не ответил.

Запах конского пота был так силен, что ее чуть не стошнило. Она чувствовала, что теряет Джона.

– Куда ты собрался?

Он рассмеялся, и этот смех напугал ее еще больше.

– Кому-то ведь нужно перегнать скот. Не думаю, чтобы Алекс знал, с какого конца браться за это дело, хотя скот теперь его.

– Когда ты вернешься?

– Понятия не имею.

– Когда вернешься, – девушка глубоко вздохнула, – найди меня, ладно?

– Ох, Джина, – казалось, Джон только теперь ее увидел. – Ты мне ничем не поможешь. Мне никто ничем не поможет!

– Он сказал, что с радостью предоставит Джону работу и что мы оба можем жить здесь, сколько захотим, нас никто не принуждает уезжать!

– Боже мой! – Чарльз с трудом сдержался, чтобы не откинуть золотистую прядь с мокрой от слез щеки Элен, и отодвинулся на безопасное расстояние. – Ты можешь представить своего сына управляющим у Алекса, у этого чужака, городского неженки? Всю жизнь быть на вторых ролях – и это на земле, которую он привык считать своей! Элен упрямо покачала головой.

– Алекс хочет, чтобы было как лучше! Он был так же ошарашен, как и все остальные.

– Ладно, ты права, поначалу действительно казалось, что он ошарашен. – Из окна столовой Чарльз видел, как Алекс, Бен и управляющий банка поднимаются по ступенькам конторы. – Однако уж очень быстро этот тип освоился со своим новым положением.

Элен наклонилась к старому другу:

– Чарльз… – Она запнулась, начала сначала: – Чарльз, Алекс не виноват, что так случилось.