Гийом де Монфор улыбнулся.

— Меня терзает искушение потребовать от вас доказательств, но, так и быть, сегодня я милостив. Я договорюсь, чтобы вам позволили подождать в отдельном номере, пока принесут одежду.

Гийом набрал номер и коротко продиктовал в трубку указания.

— Сейчас придет горничная и отведет вас в ваше новое убежище, — любезно сообщил француз. А затем извлек из кармана ручку с золотым пером, набросал несколько строчек в блокноте, вырвал листок и протянул его Лилиан. — Если передумаете насчет ужина, присоединяйтесь ко мне в ресторане в любое время после восьми. Вот адрес и телефон.

Лилиан скомкала листок и швырнула его в угол. Потом холодно и отчетливо произнесла:

— Раньше ад замерзнет, месье де Монфор!

— Итак, пламя пылает не только в ваших глазах, — мягко, едва ли не мечтательно протянул Гийом. — Браво!

Молодая женщина схватила блузку и колготки, обожгла собеседника негодующим взглядом — до чего же унизительно сознавать, что не можешь себе позволить швырнуть наглецу в физиономию его дурацкие подарки! — и затолкала вещи обратно в пакет.

— Я вышлю вам чек, — холодно бросила она.

Гийом де Монфор от души расхохотался.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь, ma belle. Но хочу предупредить, что, пожалуй, потребую оплаты в рассрочку.

А в следующий миг Гийом оказался совсем рядом, и, обняв молодую женщину за плечи, он притянул ее к себе. На одно-единственное краткое, обжигающе восхитительное мгновение Лилиан почувствовала, как губы их соприкоснулись. В жизни своей она не испытывала ничего подобного!

Все закончилось так же быстро, как началось. Не успела Лилиан толком понять, что происходит, а объятия уже разомкнулись. Оказавшись на свободе, она отпрянула, едва не наступив на подол длинного ей халата, и воззрилась на своего спасителя с непередаваемым ужасом, поднеся руку к губам.

Гийом в свою очередь неотрывно смотрел на молодую женщину, саркастически кривя губы.

— Нежна, как лилия, и жарка, как летняя ночь, — тихо промолвил он. — Дождаться не могу следующего взноса, моя Лилиан!

От интонаций его голоса по коже молодой женщины побежали мурашки. Воздух в комнате словно сгустился. Лилиан воочию видела, как повсюду вспыхивают и гаснут электрические разряды. Она попыталась отвернуться и обнаружила, что не может.

Спас ее стук в дверь. Молодая женщина, сбросив оцепенение, кинулась открывать, поддерживая полы халата, чтобы не споткнуться.

— Au revoir. До встречи, красавица моя, — прозвучало ей вслед. — Я найду тебя.

— Еще чего! — яростно бросила она через плечо и, выскочив в коридор, с грохотом захлопнула за собою дверь. К своему стыду, она сознавала, что не посмеет оглянуться. Не посмеет посмотреть на Гийома еще раз. Ни теперь. Ни когда-либо…

2

— Я тебе чайку с мятой заварила, — заботливо произнесла Карен. — Раз уж ты на кофе смотреть не можешь. Говорят, после шока так часто бывает.

Это уж точно, шок и не такое с людьми делает, мрачно думала Лилиан, принимая из рук ассистентки дымящуюся чашку. С недавних пор кофе и впрямь вызывал у нее отвращение, причем любой — капучино, эспрессо, с молоком, с лимоном… Этот напиток слишком живо напоминал молодой женщине о случившемся в «Беллингэме».

Три тревожных дня минуло со времени попытки ограбления и еще более пугающего инцидента в номере отеля. Как говорится, из огня да в полымя. Лилиан до сих пор нервно вздрагивала, заслышав телефонный Звонок, и всякий раз, выходя из дома или из офиса, сначала подозрительно оглядывала улицу.

«Я найду тебя», — сказал Гийом де Монфор.