Уголки губ приподнялись в улыбке.

— Ну что ж, еще какие-нибудь физиологические реакции?

Он как будто над ней смеялся, но Фейт не могла судить, действительно ли это так. Вон кардинально отличался от всех, с кем ей доводилось иметь дело.

— Затем начались ночные кошмары. Я просыпалась, едва сдерживая крик, уверенная, что видения последуют за мной в реальность.

Когда Вон снова принялся играть с ее волосами, Фейт не стала отстраняться. Да, он представлял собой опасность, но сейчас он вроде бы на ее стороне. И ей почему-то казалось, как бы это ни было нелогично, что он достаточно опасен, чтобы отпугнуть любую тьму.

— Я не знаю, как у вас это обычно происходит. Есть ли какая-нибудь разница в содержании самих видений? — Наморщив лоб, Саша опустила голову на плечо своего мужчины.

Фейт кивнула:

— Как правило, они сфокусированы. Даже если с самого начала это не так, я всегда могу их настроить. Но эти… с ними я ничего не могу поделать. Словно я в автомобиле, которым управляет кто-то другой. — И это самое тревожное. — Они вне моего контроля, однако не хаотичны.

Пальцы Вона скользнули под ее волосы и легли на затылок. Она вздрогнула, но не отодвинулась. Он прав — ей не заблокировать видения, но она может научиться справляться с физическим воздействием.

— Хватит, — очень, очень тихо сказала она, встречаясь с ним взглядом.

Ей не справиться с излишней нагрузкой. Она знала, что способность выносить давящий жар его рук во многом обусловлена адреналином. Когда наступит неизбежный срыв, ей достанется сильнее, если она не перестанет испытывать себя.

— Посмотрим, — так же тихо ответил он, и в его глазах мелькнуло нечто, чего Фейт не разобрала. Может, тот самый вызов, о котором она читала в бесчисленных книгах, утоляя ими одиночество. Благодаря своей ненасытности она получала знания по самым разным темам. Но теория, как оказалось, имеет мало общего с практикой. Особенно когда дело касается людей или веров.

Фейт снова обратилась к Саше:

— Спустя несколько недель видения стали более определенными. Они приходили вспышками, обрывочными картинками, будто части головоломки. — Еще одно хобби, помогавшее ей удержаться в здравом рассудке. Насколько это возможно для Я-пси. — Но так как я по-прежнему не могла их контролировать, то и разгадать заложенный в них смысл не получилось.

Вон погладил ее по щеке, и Фейт повернулась к нему:

— Что?

— Почему вы так долго ждали, прежде чем прийти к нам?

Ее задел почти приказной тон. Ей были знакомы подобные интонации: другие часто от нее чего-то требовали.

— Потому что до убийства Марин я не знала, насколько видения реальны. Я думала, так распадается мой разум. Это происходит со всеми Я-Пси, правда, обычно не раньше пятидесяти лет. Я считала, что в моем случае все начинается гораздо раньше.

— О таком я не слышала, — прошептала Саша.

— Неудивительно. Пси-клан не хочет предавать огласке, сколько в нем на самом деле генетически неполноценных Пси. Обычно к критическому моменту нам удается накопить достаточно средств, чтобы обеспечить тайный медицинский уход до конца дней. — Фейт старалась не думать, что ее ждет, пыталась не представлять, каково это — не осознавать границу между вымыслом и реальностью, не уметь складывать слова в связные предложения. Но это вовсе не значило, что она не знает о неизбежном. Именно поэтому некоторые телепаты НайтСтаров обучались особым техникам блокировки. Когда ясновидящие окончательно срывались, на их разум ставились внешние, искусственные щиты взамен упавших, не допускавшие утечки их безумия в ПсиНет.

— Похоже, очередная порция их брехни.