Мэтт пошарил в карманах, чтобы найти клочок бумаги с записанными названием ресторана и адресом. Почему-то маленькая бумаженция оказалась свернута в шарик. Когда он начал разворачивать бумажный шарик, ветер, выждав самый подходящий момент, злорадно вырвал его из нетвердых рук Мэтта и понес, играя, на другую сторону дороги.

— Нет! — закричал Мэтт, в то время как бумажка радостно понеслась между машинами. Он готов был пуститься в погоню, но его остановил настойчивый поток машин, ближайшие из которых оглушили его своими сигналами.

— Вернись! — прокричал он. Но бумажка почему-то не хотела, чтобы ее поймали. Мэтт почти слышал, как та кричала: «Я свободна, я свободна!»

Он схватился за голову, перебирая волосы пальцами. Ему захотелось завопить и разнести вдребезги хоть что-нибудь. Перед ним остановилось такси. Потрясенный, но благодарный Мэтт забрался внутрь.

— Мне нужно в… в… — Куда же ему было нужно? — В мексиканский ресторан.

— Ме-си-каски? — сказал водитель.

— Ты мексиканец?

— Que?

— Мексиканец?

— Si.

— Мне нужно в мексиканский ресторан!

— Que?

— Si, si.

— Que?

— Где ты обычно ешь?

— Есть? «Бит Мак»?

— Нет. Нет. — Кричать. Медленно. — Где — ты — обычно — ешь — мексиканскую — еду?

— Ме-си-каски?

Мэтт, думай. Думай. Кроме паров «Джек Дэниэлз» у тебя в голове еще есть мозги. Это связано с какой-то битвой… Литл Биг Хорн, Последний бастион Кастера. Нет, Кастера одолели индейцы! Бойня с бензопилой в Техасе…

— Quien?

— Нет, Кастера одолели индейцы! — Мэтт бессильно откинулся на спинку сиденья. — О, ради всего святого, ты же долбаный мексиканец, ты должен знать, где хорошие мексиканские рестораны!

— Литл Биг Мак?

Мэтт взял себя за голову и сильно сдавил. Думай. Думай. Но в голову не приходила ни одна светлая мысль.

Водитель выжидающе смотрел на него.

— Donde? — спросил он.

Мэтт сник.

— Да, поехали обратно в отель, — со вздохом сказал он.

— Que?

— Ой, ну только не начинай! — Мэтт назвал адрес отеля.

Успокоившийся водитель вклинился в поток движения, и Мэтт откинул голову на спинку сиденья. Дурак. Дурак. Дурак. Где-то в этом безликом городе красивая женщина сидела и терпеливо ждала его (может, к этому моменту уже и не так терпеливо), а он был слишком пьян, чтобы вспомнить — где. Сравнить его память с решетом было бы оскорбительно для решета. Он не знал ни ее телефона, ни гостиницы, в которой она остановилась, — это было все равно, что искать иголку в стоге сена. В городе, который никогда не спит, он собрался стать печальным исключением. А завтра, надо надеяться, он покончит с Headstrong, сядет на самолет и полетит домой, в старую добрую Англию, позволив возможному счастью, которое было так близко, ускользнуть сквозь пальцы. Молодец, Мэттью, нечего сказать.

Такси остановилось на светофоре, и Мэтт закрыл глаза, чтобы не видеть мигающие неоновые огни на темных улицах, и постарался отрешиться от завывания вездесущих полицейских сирен. Внезапно он открыл глаза и подпрыгнул на сиденье.

— «Аламо»! — закричал он. — Гребаный «Аламо»!

— А, си, сеньор, «Аламо»!

— Я вспомнил, я вспомнил! — от пережитого волнения Мэтт почувствовал усталость.