|
Самое интересное – я не потерял олигарха из вида. Происходящее в «аквариуме», попирая все представления об оптике, просматривалось, как на ладони. Итак, Новицкий мгновенно проснулся, вопреки законам физиологии не захлебнулся, а только всплыл над кроватью, что-то крича широко разинутым ртом. (Звук, к сожалению, отсутствовал. Видимо, не рискнул глумиться над акустикой.) Беззвучные вопли известного предпринимателя продолжались минуты две. Затем из упомянутого отверстия начали выплывать один за другим продолговатые свертки, туго перетянутые ремнями примерно одинаковой длины – от метра двадцати до полутора. Собравшись вместе (всего одиннадцать штук), они стаей дельфинов рванулись к олигарху и закружились вокруг него в зловещем хороводе, постепенно сужая круг. Физиономия Вилена Тимуровича перекосилась в гримасе дикого ужаса. Он попытался оттолкнуть от себя ближайший сверток, но тут же резко отдернул руки, словно обжегся, и, судя по мимике, пронзительно завизжал. В углах спальни возникли рогатые, хвостатые черти с пылающими глазами без зрачков и вплавь устремились к Новицкому. Каждый из них загребал одной из передних лап, а второй крепко держал за волосы по две, по три растрепанные бабы с рожами закоренелых алкоголичек. Те так же, как Новицкий, заходились в истошном визге, а бесы – в издевательском хохоте. Неожиданно посреди комнаты возникло фарфоровое блюдо с лежащими на нем десертными ложечками, солонкой, перечницей, большим хирургическим скальпелем, широкой черной лентой и двумя небольшими молоточками. Один из свертков начал медленно разворачиваться, а стягивающие его ремни в мгновение ока опутали Вилена Тимуровича. Промышленный магнат затрясся в свирепом ознобе. А вместе с ним почему-то затрясло и меня.
– Живее просыпайся, у нас неприятности! – прозвучал в ушах голос Логачева. Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати. Часы показывали три ночи. Оказывается, Петр Васильевич не только не «кидал» младшего по возрасту напарника, но и отдежурил за него лишний час. (По идее, мы должны были меняться в два.) – Ну и гадости мне приснились! – виноватым тоном начал я. – Будто бы ты… – Потом расскажешь, – перебил полковник. – Полюбуйся на монитор! Проворно вскочив, я впился глазами в экран. Тот в настоящий момент был разделен черными линиями на четыре части. В одной виднелась спальня, с беспокойно ворочающимся на постели Новицким. Во второй – рабочий кабинет, в третьей – столовая, а в четвертой (крохотными картинками) – ванная комната и туалет. – Гляди сюда! – Васильич ткнул пальцем в столовую. Внимательно присмотревшись, я заметил, как одна из стен аккуратно, бесшумно сдвигается в сторону…
ГЛАВА 2
– Сейчас «гости» пожалуют, – буднично произнес Логачев. – Кстати, столовая прямо у нас за стеной, но ее не проломить, бетонная! Зато окна рядом, но уж больно они узкие, на бойницы похожи, мне не пролезть. – Тут он смущенно покосился на свои широченные плечи. Из открывшегося за стеной тоннеля осторожно вышли три крепких типа в «собровках» и остановились, вслушиваясь в тишину. Один держал в руках медицинский чемоданчик, двое других – пистолеты с глушителями. Простояв неподвижно несколько мгновений, тип с чемоданчиком приблизился к двери, ведущей в смежную со столовой спальню, безрезультатно подергал ручку, тихо матюгнулся и достал из кармана набор отмычек. – Смертельная инъекция, к гадалке не ходи, – проворчал Петр Васильевич, – наставят пистолет, заклеят рот… Возможно, побьют маленько, дабы следы на теле остались, и укольчик в вену. А у хозяев ряда СМИ уже заготовлены обличительные тексты репортажей, гневно обвиняющие ФСБ в этом злодеянии. |
