– Драться не будете?

– Больше – нет.

Вернувшись в комнату, Стерхова уселась за стол и продолжила:

– «Девятка» съехала на гравийку. Какими действиями на это отреагировали Демин и Хаустов?

– Поехали за ней и пару раз обогнали, потом просто ехали сзади и гнали вперед.

– Почему прекратили обгон?

– Хаустов поймал камень, побил лобовое стекло. Позвонил и сказал, что батя его убьет. Валерка тоже берег машину.

– Рассказывайте, что было дальше.

– «Девятка» не вписалась в поворот и врезалась в дерево. Мы тоже остановились, побросали машины и – к ней. Подбегаем и видим такую картину: у бабы, которая сидит на пассажирском сиденье, из горла фонтаном хлещет кровь, мужик бубнит: «Юля, Юля не умирай» и жмет ей на шею. А что там жать? Рана – от уха до уха, и вся она в стеклянных осколках.

– Пытались ему помочь?

– Да где там! Говорю: рана у нее была от уха до уха. Короче, минуты через две она умерла, и этот психованный стал шмалять.

– Фамилия погибшего Савельев, – сказала Анна. – Так его называйте.

– Савельев достал из бардачка пистолет и стал стрелять через открытую дверь.

– Кто ее открыл?

– Он сам.

Стерхова записала в протокол несколько строк и подняла глаза на Большакова:

– Сколько выстрелов сделал Савельев?

– Два. Первым стоял Басов, обе пули угодили ему в живот. Ну мы, значит, врассыпную. Савельев выскочил из машины и произвел еще несколько выстрелов, на этот раз подстрелил меня.

– Брат хорошо стрелял. Стрельбы не пропускал. Как будто знал – пригодится… – с горечью в голосе проговорил полковник.

– Продолжайте, – кивнула Анна.

– Но тут Хаустов подбежал к нему со спины и шарахнул камнем по башке. Савельев сразу отрубился.

– Как все на это отреагировали?

– А кто все? Я – ранен, вою от боли. Басов валяется на земле, рядом с ним голосит Гелька.

– Значит, дальнейшую судьбу Савельева решали Демин и Хаустов?

– Они, – сказал Большаков.

– Слышали их разговор?

– Говорили о том, что у них на руках два трупа и двое раненых. Потом решали, что с нами делать.

– Никто из них не предлагал обратиться в милицию, а раненых увезти в больницу?

– Этого не было.

– Почему?

– Демин сказал, что не хочет сесть за решетку по сто пятой статье. Он же юрист.

– И что в результате решили? – спросила Анна.

– Трупы похоронить, а машину сбросить с моста. Потом разбираться со мной и Басовым.

– Не боялись, что вас прикончат? – жестко спросил полковник.

– Была такая мысль, – нахмурившись, кивнул Большаков, – но тут Савельев замычал и стал приходить в себя. Он оказался жив. Демин принес из машины бутылку водки, и они с Хаустовым залили ему в горло все, что было в бутылке.

– Объяснили зачем?

– Думаю, они тогда уже все и решили.

Стерхова уточнила:

– Что именно?

– Что делать с Савельевым. Его усадили за руль и пристегнули ремнем. Мертвую бабу перетащили в багажник Хаустова. Туда же на заднее сиденье уложили Басова. Геля была с ним. Демин подцепил «девятку» на трос, вытащил на дорогу, и мы поехали к мосту.

– Вы где сидели?

– На пассажирском сиденье рядом с Савельевым.