Алиса затрясла головой:

– О, нет! Когда перед обедом мы им помешали, я тоже было приняла это за вожделение, но это – большее. Потом я заметила, какие задушевные взгляды он бросает на нее. И за обедом, и когда леди Огден играла на фортепьяно, Тристан влюблен в Каролину.

Она говорила столь уверенно, что и Моргана убедила. Раньше он об этом не очень-то задумывался, но теперь счел, что это возможно. Но как циник усомнился, что это надолго.

– Вы как будто удивлены? А сами-то, ваша светлость, разве не любите свою жену? – спросила Алиса негромко.

– Что? Что вы сказали?

– Я спросила, любите ли вы свою жену, – повторила Алиса, действительно очень желая узнать.

– Моя жена умерла, – произнес Морган ровным голосом.

Вопрос заставил его вспомнить Валери. Какое-то время он верил, что сможет полюбить Валери. А она постоянно уверяла, что любит его без ума, по крайней мере, так говорила в начале их супружества. Нет, он никогда не любил по-настоящему свою жену. И вспоминались ему теперь лишь их обоюдные страдания.

– Я очень сожалею. Я не знала. Каролина говорила, что герцогиня ждет всех вас в Рэмзгейт-Касле, и я подумала, что она имеет в виду вашу жену. – Алиса, дотянувшись, бережно коснулась пальцами его руки. – Я не хотела причинить вам боль.

Морган посмотрел в ее ясные зеленые глаза и увидел в них сочувствие. «Она не пьяна, – заключил Морган, – немного заторможена, но в полном рассудке». Он поднял руку и нежно погладил Алису по щеке. С благодарностью восприняла она его прикосновение – закрыла глаза и прижалась лицом к его ладони. Ощущение было чудным.

– Ужели любовь – такая редкость? Я надеялась понять это получше, – сказала она и рукой прижала его руку к своему лицу.

Морган безмолвно смотрел на нее, не отрываясь. От желания у него сдавило горло, и он внезапно ощутил такую страсть, что любой нормальный человек на его месте потерял бы рассудок.

Судьба, бывавшая к нему не раз жестокой, вдруг улыбнулась ему. Это странное, случайное соприкосновение с откровенно любопытствующей Алисой предоставляло возможность вступить в физические отношения с женщиной, восхищавшей его. Он будет глупцом, если не воспользуется столь исключительной возможностью. Немыслимо противостоять такому искушению.

– Алиса, откройте глаза, – наконец пробормотал он осипшим голосом.

Она повиновалась. В молчании они взирали друг на друга, словно их души родственны и зачарованны чувствами, неведомыми им обоим. Морган порывисто притянул к себе Алису и крепко и властно прижался губами к ее мягким устам в неистовом поцелуе. Она инстинктивно откликнулась на его страсть, приоткрыв уста, позволив целовать ее проникновенней. Отзыв ее губ сотряс его мощным импульсом дрожи, и Морган, рывком подняв ее из кресла, посадил к себе на колени. Она обхватила его плечи и тесно прижалась. Его язык пытливо проникал глубоко в ее рот и выскальзывал, блаженно дурманя и бросая в трепет непредсказуемого наслаждения.

Губы его принялись блуждать по ее лицу, нежно касаясь щек, мягко лаская мочки ушей. Зарываясь лицом в ее волосы, Морган вдохнул их сладкий, свежий аромат. И Алиса ощутила яростный стук его сердца возле своей груди и твердость его нарастающего желания у ее бедра. Это было новое и будоражащее ощущение. И тело ее, и вся ее плоть как-то странно ожили.

– О, услада! – забормотал он пылко. – Какой в тебе огонь! Я уж и не мечтал об этом!

Сквозь наваждение страсти, как сквозь марево, до нее дошли его слова. Она отклонилась, тяжело и шумно дыша, и собрала все силы, чтобы успокоить расходившееся сердце.

– Неужто и вправду во мне огонь? – прошептала она, поразившись.