Глаза у Фридера делаются ещё круглее. Теперь он не пойдёт в школу и школьником не станет, совершенно точно. А ведь он так этому радовался!

— Внук, мальчик! — с упрёком говорит бабушка, кряхтя, наклоняется и отскребает булочку от пола. — Хорошая была булочка, но теперь её есть нельзя.

Фридер сглатывает, шмыгает носом, и вот уже на подходе слёзы.

— Бабушка! — Фридер цепляется за бабушкину юбку. — Сделай что-нибудь, я весь грязный!

— Я тоже, — вздыхает бабушка, вытирая юбку. На ней тоже варенье и масло. Они попали туда со свитера. Это не нарочно получилось. Сегодня всё наперекосяк, ну просто всё!

Про школу можно забыть. Они никогда туда не попадут, никогда! У Фридера из глаз градом текут слёзы, бабушкина блузка промокает чуть не насквозь.

— Бабушка, сделай что-нибудь, пожалуйста, только быстро!

— Сделай что-нибудь, сделай что-нибудь, — ворчит бабушка. — Я что, твоя служанка, грязнуля несчастный, а?

Но потом она берёт носовой платок, вытирает Фридеру слёзы, заставляет его высморкаться и говорит:

— Ладно, внук, что случилось — то случилось, тут уж ничего не поделаешь. Ты всё это сними и надень что-нибудь чистое. Я тоже переоденусь. А в школу мы успеем в любом случае. Ты меня понял?

Фридер всхлипывает, кивает и бредёт в свою комнату. В школу они успеют, так сказала бабушка. А раз она так сказала, — значит, так оно и есть.

В детской его ждёт ранец. Ранцу придётся ещё подождать, пока его наденут на спину. Но не очень долго. Фридер быстро-быстро раздевается, бросает грязную одежду на пол и начинает рыться в шкафу. Надо надеть что-то чистое, так бабушка сказала. Ну ясное дело, он же хочет быть чистым первоклассником.

В шкафу стопочками лежат рубашки, свитера и брюки. Всё чистое-пречистое, выстиранное и выглаженное бабушкой.

Но вдруг все эти вещи кажутся Фридеру какими-то детсадовскими… На рубашках — какие-то глупые медвежата, на свитерах — тоже, а вот на этом — о ужас! — разноцветные сердечки.

Да его просто высмеют! Он что, девчонка?! А штаны!!! У него все штаны с нагрудником! Фридер сопит. Он совсем забыл, что ещё недавно это были его любимые штаны. Но не теперь! Теперь он их ни за что не наденет!

Фридер распахивает дверь и кричит:

— Мне нечего надеть, ба! Всё такое дурацкое! Постирай мои школьные вещи, только быстро!

— Ушам своим не верю! — кричит в ответ бабушка. — В мокрых вещах ты у меня в школу не пойдёшь. А пока они высохнут, уроки закончатся, и что мы тогда будем делать? Давай одевайся, у тебя столько хороших вещей, всё чистое, глаженое. И приходи завтракать, больше повторять я не буду!

— Это гадкие, противные детсадовские вещи! — орёт Фридер и со всего размаху захлопывает дверь.

И бабушка гадкая!

Фридер плюхается на пол. На нем только трусики. А надо надевать дурацкие штаны с нагрудником и идти в них в школу!

Ни за что! И пусть бабушка завтракает одна. Пусть сама идёт в школу в его штанах… Он останется здесь, да-да. Но вот ранец — его бабушка не получит.

Фридер шмыгает носом и гладит всеми покинутый ранец. Бедный ранец, школы ему теперь не видать…

И бедному Фридеру — ему тоже… И подарок первокласснику он не получит, и пропустит такой интересный первый школьный день. Что же теперь делать? Придётся остаться в детской — наверное, навсегда… Фридер сглатывает и шмыгает носом. Слёзы опять на подходе.

Тут дверь распахивается, на пороге появляется бабушка, в чистой юбке и свежей блузке. Она ворчит:

— Да что ж это такое? Внук сидит на холоднющем полу, да ещё голышом! Или меня глаза подводят?

— Не подводят, бабушка, — отвечает Фридер мрачно, а слёзы капают на ранец.