— Балог, там что-то — — Я вижу. — Балог побежал вместе с Куай-Гоном и Оби-Ваном; на бегу он быстро говорил по переговорному устройству, вызывая охрану. У Куай-Гона было какое-то нехорошее ощущение, которое только возрастало, пока он бежал. Когда он подбежал ближе, его опасение приобрело реальную форму.

Это не был мешок. Это был Роан, замотанный в тёмную ткань, обвязанную проводом.

Куай-Гон опустился на колени рядом с ним. Глаза Роана незряче смотрели в наступающую ночь. Верховный правитель был мёртв.

— Теперь вы сможете отдохнуть, мой друг, — пробормотал он отрывисто.

Балог, Куай-Гон и Оби-Ван осторожно подняли тело. Они несли Роана в его дом — в последний раз. По щекам Балога текли слезы, но его лицо было сдержанным, и он не сказал ни слова.

— Я должен отдать распоряжения, — сказал он, когда они положили тело Роана в кабинете, — Мы должны попытаться скрывать это так долго, как только сможем. Сначала мы должны найти близнецов. Я думаю, будет лучше всего, если мы не сообщим ничего.

— Это будет трудно скрыть, — сказал Куай-Гон, — Кто бы ни убил Роана, он захочет, чтобы это стало известно.

Куай-Гон оказался прав. Уже через короткое время темнота улиц сменилась светом множества осветительных стержней и свечей. Оби-Ван думал, что очень много людей было на улицах днём и вечером. Теперь же казалось, что всё население Нового Эпсолона вышло на улицы выразить печаль и гнев.

Балог смотрел в окно на демонстрацию.

— Я должен сообщить Манексу. Он не должен узнать об этом от случайных людей.

Джедаи сидели во внутренней комнате. Оби-Ван старался представить себе их следующий шаг. Он знал, что они не уедут, пока не будут найдены близнецы. Возможно, они увезут их с планеты, ведь ситуация столь опасно изменчива. Он наблюдал за Куай-Гоном и Талой, которые молча сидели напротив друг друга. Вскоре они услышали какое-то движение в холле. Оби-Ван вслед за Куай-Гоном и Талой вышел из комнаты.

Это был Манекс. Он говорил громко, в голосе звучала боль.

— Я принимал гостей, когда мне принесли эту новость, — Он выглядел несколько нелепо в богатой зелёной бархатной одежде и красном берете с кисточкой, так несоответствующих обстоятельствам, подумалось Оби-Вану.

Балог сказал ему, понизив голос:

— Мы полагаем, что причиной смерти было парализующее вещество, поразившее его сердце и лёгкие. Мы не знаем, была ли это попытка убить или просто обездвижить, но было уже слишком поздно что-либо делать.

Манекс печально кивнул и посмотрел на джедаев:

— Я предвидел такой конец для моего брата, — сказал он, — Я думаю, что и он тоже. Все же он шёл вперёд.

— Он всегда шёл вперёд, — ответил Балог.

Манекс положил руку на плечо Балога, — Спасибо за всё, что вы сделали. Я побуду с моим братом до утра.

— Желаете что-нибудь? — спросил Балог.

— Ничего не надо. — Манекс тихо прошёл к двери комнаты, где лежал Роан, открыл её и вошёл внутрь.

Джедаи вернулись в комнату.

— Как вы думаете, он был искренен? — спросил Оби-Ван Куай-Гона, — Он странновато смотрелся в роли огорчённого брата.

— Да, — ответил Куай-Гон, — Но есть и другая возможность. Вы могли заметить, что он не задержался даже для того, чтобы переодеться, а помчался сюда, как только услышал это известие. Его одежда может быть подтверждением его горя.

— Вы так думаете? — спросил Оби-Ван.

— Я не знаю. Но я должен учитывать обе возможности, чтобы яснее видеть происходящее.