Изменить размер шрифта - +
Главная проблема итальянских ресторанов.

– Главная проблема в жизни, – иронически заметила Клер.

Жан-Жак улыбнулся и вновь погрузился в свое пафосное смятение. На его пафос накладывался еще пафос места. Что может быть хуже итальянского ресторана? В уши лезет неаполитанская музыка (имеющая такое же отношение к музыке, как минестроне к супу), а официант пытается строить из себя итальянца, притом что все его познания в языке сводятся к “пепперони” и “бон-журно”. Жан-Жак в обществе Сони, а Клер – Игоря наверняка сочли бы прелестной эту минеструнную музыку и решили, что псевдоитальянский официант – это “чудесно”. Все зависит от того, сколько времени пара вместе. И вот доказательство: с Соней Жан-Жак решал, что выбрать, без всяких затруднений. Когда ты счастлив, к еде относишься с поистине царственным пофигизмом.

 

– Чему ты смеешься? – спросил Жан-Жак.

И у нее с языка сорвалась совсем уж извращенная ложь:

– Вспомнила, как мы ездили в Женеву… как у нас чемоданы потеряли.

Но все ложное и извращенное сразу поблекло, растворилось в чистоте швейцарских воспоминаний. Женева была их убежищем, и они вновь укрылись в нем, как делали всегда. Их Женева была спасательным кругом, щитом от гротескного комизма жизни; и еще более гротескного комизма семейной жизни; и вдвойне гротескного комизма семейной жизни в итальянском ресторане. Спрятаться в общем воспоминании. Воспоминании, где застыла в совершенстве их былая любовь, оцепенела их красота – их смерть.

У каждой пары есть своя Женева.

 

– Она делает такие успехи в музыке, ты заметила? – восторгался Жан-Жак.

– Да, она молодчина.

– Сама разучивает гаммы, даже без учителя!

– Да, она молодчина.

– А танцы? Она такая гибкая, просто невероятно!

– Да, она молодчина.

– И китайский! Как она поздоровалась с официанткой в китайском ресторане!

– Да, она молодчина.

– …

Проблема Луизы состояла в том, что она не годилась в темы для разговора. С ней ничего не случалось; ей даже аппендицит не вырезали; хоть бы какой мало-мальски тревожный пустяк, чтобы родители сплотились в общем беспокойстве; но нет – ничего, вообще ничего. А до пре

Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
Быстрый переход