— То, что отражается в зеркале, — твоя истинная душа. Та, из-за которой происходили все твои неприятности. Теперь она вытравлена из тебя словно кислотой. Ты чист, как только что родившийся младенец.

Говоря, губернатор, словно тенью сопровождаемый Сулом, подошел к зеркалу.

— Запомни, раб. Я могу тебя вернуть к жизни. Если хочешь снова обрести бренную оболочку своего тела, тебе нужно только встать на колени и попросить меня об этом. Я буду твоим повелителем и позабочусь о тебе, как и подобает хозяину. Будь уверен, я сумею верно направить твою звериную силу и ненависть на тех, кто этого заслуживает, — на мятежников и их пособников в наших рядах. Подчинись мне, доверься господину — и ты вновь ощутишь столь дорогое для тебя дыхание жизни.

— Правитель Фанг Лун, — голос с хриплым бульканьем вырвался из сгнившего, провалившегося горла существа, которое повернулось к своему мучителю, — ты прав, говоря, что взял у меня все. Ты похитил мою свободу, лишил того, чего я добился в жизни. Уничтожил мою любовь, само мое тело и жизнь.

Кашляя, существо, некогда бывшее человеком, нетвердым шагом пошло вперед.

— Сколько из этого — правда и сколько — дьявольские иллюзии, я не знаю. Но я знаю, что все мои поражения реальны. Ты оставил мне только боль. Боль — вот все, чем я владею. И я не позволю тебе забрать мою последнюю собственность.

— Отлично. Итак, ты отказываешься смириться. — Фанг Лун брезгливо отстранился от слишком близко подошедшей полуразложившейся фигуры. — Напомню то, о чем я уже предупреждал тебя: мой метод не допускает ошибок. Сул, кончай с ним!

Сул атаковал. Резкий неожиданной бросок дюжего палача сбил Конана с ног. Рухнув на каменный пол, киммериец был пронзен такой болью во всем полусгнившем теле, что готов был пожалеть о своих дерзких словах. Но, к своему удивлению, он понял, что не разлетелся на вонючие куски от удара. Более того, его натренированное тело в меру своих сейчас жалких возможностей попыталось защититься. Здоровое колено воткнулось в пах нападавшему. К сожалению, чресла Сула были несколько раз обмотаны плотным куском ткани и прикрыты толстым кожаным фартуком. Рука Конана обвилась вокруг шеи и корпуса противника с силой, которая быстро заставила бы сдаться человека послабее.

Но Сул явно был опытным бойцом. Его вес по-прежнему прижимал Конана к полу, не оставляя ни малейшей возможности пошевелиться. Руки стальными клещами сжали шею, которая давно должна была разорваться, если зеркало Фанг Луна показывало правду. Но тело Конана явно оказывало больше сопротивления и демонстрировало большую волю к жизни, чем можно было бы ожидать от полуразложившегося, чуть держащегося на ногах существа. Какой позор, пронеслось в сознании киммерийца, ведь сейчас эти клещи выдавливали из него последние капли той самой настоящей жизни, которой, по словам Фанг Луна, в нем уже не должно было оставаться.

Железная воля киммерийца, закаленная в сотнях сражений, не могла смириться с поражением. Северянин делал отчаянные попытки вырваться, но обрушившиеся испытания и тяготы последних дней вконец измотали могучего варвара. К тому же сознание было затуманено наркотиками. Убийца медленно, но верно делал свое дело. В отчаянии Конан плюнул в глаза противнику, но того оказалось не просто вывести из себя. С лица Сула даже не сошла зловещая улыбка, с которой он душил свою жертву.

У киммерийца не оставалось сил, пропал голос — не выкрикнуть даже предсмертное проклятие. Никакого оружия… Но стоп! Конан просунул свободную руку между своим животом и брюхом Сула и сжал в кулаке хрустальный флакон со своим отравленным лекарством.