– Нет.

Максим тут же надулся, глянул на меня с обидой.

– И как я без телефона?

– Понятия не имею. У тебя нет телефона, зато, насколько вижу, у тебя на месте руки, ноги и голова. Отправляйся работать. Заработаешь – купишь себе телефон. Вот она – формула реальной жизни.

– Да куда я пойду работать?! – повысил он голос, а я тут же на него цыкнула.

– Не кричи. И мне абсолютно всё равно, куда ты пойдешь работать. Могу с Петей Ануфриевым поговорить, возможно, он возьмет тебя подсобным рабочим.

Лицо Максима окончательно скисло.

– Удобрения грузить?

– А что, у тебя здоровья мало? На диване лежать хватает. Вот и побегаешь немного с мешками, разомнешься. На телефон накопишь.

Недоеденное яблоко полетело в мусорное ведро, а брат в негодовании вылетел из кухни. И едко проговорил из коридора:

– Ты очень помогла! Спасибо!

– Рада стараться, – в тон ему отозвалась я.

Бесконечное выклянчивание денег настроения мне не прибавляли, поэтому я и не любила приезжать домой. Но выбора у меня пока не было.

– Мать где? – поинтересовалась я у Макса через закрытую дверь в его комнату.

– На работе!

Я посмотрела на часы. Отлично, успею доехать до старшей сестры, сегодня выполню все необходимые ритуалы, а завтра займусь своими делами.

В машине лежали ещё два пакета. Один с продуктами, другой с вещами для детей. Я доехала до дома сестры, она жила на окраине городка, в частном секторе, в доме мужа. Дашка была старше меня на три с половиной года, в сущности, не такая большая разница в возрасте. И с одной стороны, я её совсем не ощущала, а с другой… между мной и сестрой зияла настоящая пропасть. Дашка тоже рано вышла замуж, сразу после школы, но, в отличие от меня, да и от мамы, брак свой сохранила, до сих пор жила с первым мужем, родила от него троих детей, и, видимо, из-за этого чувствовала какое-то непонятное превосходство над нами. Хотя, если говорить откровенно, гордиться в ситуации старшей сестры было особо нечем. Назвать её брак счастливым, можно лишь с натяжкой. Жили они все эти годы в доме Дашкиного мужа, то есть, под одной крышей с его родителями. Сам дом был стареньким, требующим ремонта и достаточных вложений денежных средств, которых в их семье отродясь не водилось. Да и даже не в деньгах было дело. Если бы меня спросили, я бы сказала, что их жилище требовало приложения рук, особенно мужских, но об этом никто особо не заботился. Но сестра всё равно жила с уверенностью, что её жизнь куда более правильная и сложилась удачней, чем у меня и у мамы. На мамину бурную личную жизнь давно все махнули рукой, а я считалась едва ли не пропащей, причем, пропащей в большом городе, куда порядочные девушки не отправляются жить в одиночестве. А порядочность для жителей нашего городка означала одно непременное условие – выйти замуж и жить в официальном браке с одним мужем долгие годы. А уж насколько удачно складываются ваши отношения в стенах вашего дома, за закрытыми дверями, разговор отдельный. Главное, чтобы всё было по закону, со штампом в паспорте.

Дашкин муж, Серега, мне нравился, как человек. Хороший, простой, работящий парень. В меру подкаблучник, в меру мужик, который может стукнуть кулаком по столу. Вот только никакими особыми способностями и талантами Серега не обладал, и поэтому работал там, куда зовут, не имея на руках ни одной толковой профессии. Последние несколько лет он трудился на лесопилке, обычным работягой, но там хотя бы платили пусть небольшую, но стабильную зарплату. Дашка данному обстоятельству сильно радовалась, и на работодателей мужа, которых в городе все знали, смотрела с откровенной благодарностью. Всё бы ничего, вот только лесопилка, одно из немногочисленных предприятий городка, которое давало жителям работу, принадлежала моему бывшему свекру. И ещё на эту тему мы с Дашкой без конца ругались.