Во дворе было светло от фар двух мощных «блэйзеров». Максаков сел в машину. Она немножко постонала, но завелась.

«Тоже устала», — подумал он.

Глаза как туманом подернуло. Он вырулил на Бакунина и опустил стекло. Сырые сгустки ветра щекотали лицо. Теплело. Приближалось утро.

Глава 25

— Я же уже все рассказал. Я пришел. Мы поболтали. Я ушел, а он остался. Ждал кого–то в гости.

— Кого?

— Не знаю.

«Каждая сигарета дается все с большим трудом».

— Куда ты поехал?

— На Петроградскую, в клуб «Мама».

— Почему туда?

— Я уже говорил.

«Глаза то ли слезятся от дыма, то ли у них больше просто нет сил».

— Еще раз скажи.

— На концерт группы «Тупые и потные». Моя девочка их любит.

— Во сколько начался концерт?

— В пять.

«Когда ходишь, то легче — не так клонит в сон».

— Когда расстались с девочкой?

— Я же говорил: мы не встретились. Я опоздал на пять минут. Она не дождалась.

— А после?

— Народу много. Я ее не нашел.

«Вода закипела. О кофе уже думать страшно. Куда я поставил кружку?»

— С рукой что?

— Обжег. От плиты прикуривал.

— Когда?

— Сегодня.

— Где?

— У Юрки на кухне.

«Минералки бы холодной. Жаль, лимонад весь выпили».

— Брюки где запачкал?

— Я уже говорил.

— Ничего. Мы позабыли.

— В клубе с каким–то парнем сцепился. Нос ему разбил.

«Господи! Как спать–то хочется…» Он вышел в коридор и встал у раскрытого окна. Ветер превратился из колючего в мокро–нежный. Мрак редел, растворяя в себе рассветную серую дымку. Из кабинета доносился голос подхватившего эстафету Андронова.

— Обещали потепление и снег, — подошел Гималаев и достал сигареты. — Хочешь?

— Нет.

— А будешь?

— Конечно. — Максаков рассмеялся и взял сигарету. Смех неожиданно перешел в кашель. — Звездец легким.

— Он грамотно уперся. — Игорь протянул руку и снял с оконной решетки подтаявший кусочек льда. — А мы в тупике. Пока не найдем, на чем ему доказать, что он врет, будет упираться.

Максаков посмотрел на часы.

— Шесть тридцать. Через два, от силы три часа мамаша рюхнется, и появится адвокат. Тогда все будет сложнее.

— Подумать надо. Какой–то свежий ход.

— Я уже и думать не могу.

— Иди поспи. Ты же не железный. Дениса с Маринкой я давно отправил.

— Можно подумать, ты — железный.

— А я чего–то бодрячком. Второе дыхание.

— Пойдем еще послушаем.

Сигарета описала дугу и исчезла за окном.

— Какой телефон у твоей девочки?

— У нее нет телефона.

— В Колпине нет телефона?

— Она из Металлостроя.

— Что за фотка у тебя в бумажнике?

— Мой друг. Он умер.

— От чего?

— Избил ОМОН при задержании. Он в «Крестах» умер.

— За что сидел?

— За изнасилование. Его подставили.

Максаков наклонился к Игорю:

— Пойду хоть полчаса покемарю.