— Вы проживете долгую жизнь, рыцарь, — так же негромко ответила ему гадалка. — И первая ее часть будет полна суетности, блеска и побед, а вторая пройдет в благости и кротости, где вы и обретете настоящее счастье.

— Ты хочешь сказать… — начал было рыцарь, но тут его прервал один из адъютантов императора:

— Их Императорское Величество желают видеть цыганку немедленно, — сообщил он.

Толпа придворных отшатнулась от предсказательницы, как если бы ее звали не к императору, а прямиком на эшафот. Только любопытная Като заскользила следом за адъютантом и цыганкой, стараясь быть не слишком заметной.

Цыганка низко присела перед императором и императрицей. Такой утонченный реверанс могла сделать только дама, досконально знакомая со всеми правилами этикета.

— Что ж, милочка, приоткройте будущее перед вашей императрицей, — почти ласково сказала Мария Федоровна.

— Вас ждут тяжелые испытания, Ваше императорское величество, но они будут недолгими, а потом вы будете жить мирно и счастливо среди любимых вами людей.

Павел саркастически хмыкнул:

— Видите, моя дорогая, испытания все-таки будут. А я… что вы скажете мне?

— Вы слишком высоко стоите над обычными смертными, Ваше императорское величество, чтобы я могла осмелиться заглянуть в вашу жизнь.

— Не увиливайте, — нахмурился Павел.

— Могу сказать одно: не верьте тем, кто говорит вам правду, не пытайтесь вернуть прошлое. И приготовьтесь к тому, что одна из ваших дочерей покинет мир раньше вас.

Павел не успел ничего сказать, только побледнел. И в этот момент к гадалке подскочил молоденький офицер:

— А мне что вы скажете?

— Я вижу на вас корону.

— Ну все! — загремел обретший голос Павел. — Сударь, маску долой! Я хочу видеть того, кого якобы ждет корона.

Офицер нехотя снял маску и все ахнули, узнав Великую княжну Екатерину. Павел залился своим ни на что не похожим лающим хохотом и никто не заметил, как исчезла, точно растворилась в блестящей толпе придворных загадочная цыганка.

…………………………………………………………………………………………

События между тем разворачивались своим чередом. Через неделю после маскарада, наделавшего столько шума из-за таинственной гадалки, в казарме Преображенского полка собрались граф Пален, генерал Беннигсен, князья Платон и Николай Зубовы, Петр Волконский, Александр Голицын, и другие заговорщики.

Князь Платон Зубов обрисовал положение, напомнив о разрыве отношений с Англией, беззаконии и диких выходках императора, и прочих малоприятных событиях в империи.

— Хорошо еще, что этот болван Кутайсов и впрямь подумал, что я влюблен в его дочь и намерен с ним породниться. Иначе мне никогда бы не выбраться из ссылки.

— Да, император словно заодно с нами, — подтвердил генерал Беннигсен. — Он возвращает из ссылки тех, кто его ненавидит, и отправляет в ссылку действительно преданных ему людей. Воистину, логика безумца непредсказуема.

— Надо срочно заставить царя подписать акт об отречении, — выпалил Зубов. — Иначе благоприятный момент пройдет, и тогда…

Пален и все остальные поддержали Зубова, однако лившееся рекой шампанское было самым красноречивым из доводов, так что серьезное вначале собрание заговорщиков превратилось в традиционную русскую пьянку, и скоро всем ее участникам уже море было по колено. А еще через некоторое время они были вполне готовы совершать любые подвиги „ради спасения матушки-России“.