Странная история. Она ведь откуда-то следила, как он углубился в чащу. Как же ей пришлось поторопиться, чтобы подбросить письмо, пока он был на берегу. Конечно, она и теперь пристально наблюдает за ним.

Тасиро причалил к пристани и вышел на берег. Чайный домик, который он посещал ещё весной, оказался совсем рядом. Но теперь настал сезон, и было полно посетителей. Внутри суетилась старуха-хозяйка.

— Давненько не виделись, тётушка, — сказал Тасиро, войдя.

Старуха посмотрела на него озадаченно, явно не узнавая.

— Не помните, я ведь был тут у вас весной.

— Ах вот оно что, — наконец припомнила хозяйка. — Совсем не узнала вас. Значит, снова к нам?

— Да, очень уж хороши здесь пейзажи, вот я и приехал снова. Но весной здесь было много рыбаков, а сейчас что — уже не ловят?

— Почему же, вон лодки стоят, просто рыба ушла. На ловлю выходят или рано утром, или ночью.

— А в округе много женщин-рыбачек?

— Нет, только мужчины. Редко когда женщину встретишь.

— Но когда я приезжал сюда весной, то видел женщину, возвращавшуюся с рыбалки. Она ещё молодая такая.

Старуха немного задумалась.

— А-а, вот оно что. Так она не профессиональная рыбачка. Ловила больше для развлечения.

— А эта женщина больше не ходит ловить?

— Нет, сейчас совсем не ходит. С тех пор её не было видно.

— Она из хорошей семьи?

— Из Касивабара. Семья не такая уж хорошая…

Старуха осеклась. Тем временем её позвал кто-то из посетителей. Если бы Тасиро добился от неё более полного ответа, возможно, он бы стал действовать в другом направлении. Но он не обратил должного внимания на сказанное. Дел у старухи было по горло. Она никак не могла подойти к Тасиро. Посетители шли один за другим.

Тасиро вернулся в гостиницу, так ничего и не добившись. Впрочем, кое-какие результаты у него были, но куда девался Кинами, оставалось непонятным.

Тасиро вытащил стул на прохладную веранду, уселся и внимательно перечитал письмо. Почерк принадлежал образованной женщине.

Каков же смысл её предостережения? Тут могут быть две версии. Первая: эта женщина по-настоящему беспокоится о нём, Тасиро. Вторая: письмо — это уловка, затягивающая его в западню. Многократно прочитав послание, Тасиро начал склоняться к мысли, что в этой ситуации первая версия более подходяща.

Настал вечер. Служанка принесла обычный гостиничный ужин. Ломтики сырого тунца, жареная рыба.

— Девушка, а не найдётся ли чего-нибудь вкусненького?

— Ничего такого нету, — резко ответила девушка.

Аппетита не было. Не хотелось в этой живописно расположенной гостинице приниматься за такую заурядную трапезу.

Покончив с ужином, Тасиро понял, что здесь ему больше делать нечего. Вдруг Тасиро пришло в голову: а не удалось ли газетчикам разузнать что-нибудь о судьбе Кинами? Если да, то что проку торчать в этом захолустье? Тасиро спустился вниз.

— Хозяюшка, мне надо поговорить с Токио, разрешите позвонить.

Было шесть часов. Самый разгар рабочего дня в газете.

— В Токио? — удивилась хозяйка. Видно, редко кто из посетителей заказывал столь дальний телефонный разговор. — Ну уж ладно, звоните.

— Алло, алло! Соедините меня с отделом социальной жизни. Да. С начальником отдела.

Слышимость была сравнительно хорошая. Тасиро молил в душе, чтобы начальник оказался на месте. Его мольбы были услышаны, к телефону подошёл начальник отдела Тории.

После приветствий Тасиро обратился с вопросом:

— Есть ли какие-нибудь известия от Кинами?

— Нет, — коротко ответил Тории.