– Проверьте это. Я полагаю, что ее отравили.

– Ерунда, – заявил шериф Спраг. – Кто стал бы это делать?

– Не знаю, но все равно проверьте.

Доктор передал кофейник служанке и велел ей перелить остаток кофе в чистую банку.

– Результаты будут у меня к вечеру. Вы полагаете, это тот же яд?

– Вы сможете оценить это лучше меня. Симптомы те же?

– Нет. Если это яд, то больше похоже на мышьяк.

– Но как мог крысиный яд попасть в кофе? – растерянно спросил судья.

– Понятия не имею. Кто-нибудь еще здесь болел недавно?

– Я уже давно болею, – ответил судья и стал подробно описывать свои симптомы.

– Мне хотелось бы вас осмотреть, – сказал доктор Раундтри.

– У меня есть свои врачи в Сан-Антонио и в Остине, – объяснил судья, удивленный желанием полузнакомого врача.

– Тем не менее, если ваша жена отравлена, вас тоже могли отравлять.

– Ну ладно. Мы можем пройти в мой кабинет, но я могу уделить вам лишь немного времени.

– Я займу у вас всего несколько минут, – успокоил его доктор.

– Мне кажется, было бы хорошо рассказать людям снаружи, что произошло, – предложил Тринити шерифу. – Это лучше, чем они станут сочинять свои объяснения.

Шериф кивнул, соглашаясь, и покинул гостиную. Рыдания Керби перешли в усталые всхлипывания.

– Я должен был рассказать шерифу, но не смог. В конце концов, она была моей матерью.

– Рассказать ему что? – осведомился Тринити.

– Она отравляла судью. Я узнал это только вчера вечером. У нас была страшная ссора, когда я привез на ранчо тело Лаймена. Я сказал ей, что знаю, как она пыталась убить Викторию, и если она не остановится, я расскажу об этом судье. Тогда-то она призналась мне, что уже отравила судью и он может умереть в любой день. Я ничего не могу поделать, чтобы это исправить. Наверное, у меня был потрясенный и испуганный вид, потому что она разозлилась еще больше. Она стала попрекать меня, обзывать трусом, который не может пробиться в жизни. Как, по моему мнению, говорила она, ей удалось выбраться из жалкой лачуги, в которой она родилась? Я должен на коленях благодарить ее за то, что она не бросила меня, когда мой отец сбежал. Тогда-то она и рассказала мне обо всех мужчинах, которых она обманула и убила. Это было ужасно. Меня от этого затошнило. А она стала еще безумнее. Именно тогда она объявила, что убила Джеба. Велела Лаймену его убить. Он несколько недель следил за Джебом, пока не выбрал идеальный момент.

– Почему она травила судью?

– Она его ненавидела. Как только она могла... он так хорошо ко мне относился! Иногда он относился ко мне лучше, чем к Джебу. И лучше моей собственной матери.

– Я уверена, что твоя мать любила тебя, – промолвила Виктория.

– Нет, не любила. Она сама мне об этом сказала. Она хотела, чтобы я был с ней, только потому, что судья оставляет все мне.

– А не твоей матери?

– Нет. Но она была бы моей опекуншей до достижения мной восемнадцати лет. Она должна была убить судью до моего дня рождения, если хотела контролировать деньги.

– А когда деньги стали бы твоими, она могла тебя отравить, чтобы наследовать все, – предположил Тринити.

– Мой отец из Чикаго занимался перепродажей скота, – объяснил Керби. – Он обещал жениться на матери и забрать ее с собой. Она меня ненавидела, потому что я олицетворял человека, который ее бросил.

– Каким образом она травила судью? – спросила Виктория.

– Она подсыпала мышьяк ему в кофе.

– Но ведь она пила тот же, – удивилась Виктория.