Чтобы убедиться в этом наверняка, Брюс позвонил Морроу. Трубку сняла незнакомая женщина и сказала, что Регины и никого из родителей нет дома. Когда Брюс спросил, с кем он говорит, женщина ответила, что она тетя Регины. Но Брюс знал, что у родителей Регины нет ни братьев, ни сестер.

Джессика посмотрела на сестру как на сумасшедшую:

– Да я слышу, слышу, но все-таки не понимаю, что…

– Ты подумай! – закричала Элизабет. – Эдди ездил к Морроу отвозить покупки, так? И он видел, что Регина была дома. Но больше никто не знает, что она в городе. Она никому об этом не писала! А когда я к ним ездила, дом был закрыт. Потом позвонил Брюс, и незнакомая женщина обманула его, выдав себя за тетю Регины. У меня от всего этого мороз по коже! – заключила она, вспомнив, как выглядел дом Морроу за закрытыми воротами.

– Я думаю, у тебя просто комплекс Нэнси Дрю, – язвительно ответила Джессика, зажмурившись от солнца. Вдруг она расхохоталась: – Только я с трудом представляю себе Брюса в роли Нэда Никерсона!

– Джес, ты только представь, что с Региной что-то случилось! Представь, что…

– Солнце сегодня не зайдет, – перебила ее Джессика. – Может, я снова смогу загореть. А то с меня загар почти совсем сошел.

– Ты бессердечная, – вздохнула Элизабет, – у тебя просто каменное сердце. Может, Регина в своем собственном доме в лапах у какого-нибудь маньяка, а ты думаешь только о том, как бы твой загар не сошел!

Элизабет вспомнила, сколько страданий перенесла она сама несколько месяцев назад, когда ее похитил санитар из больницы Джошуа Фаулера, где они с Джессикой работали в свободное время. Санитара звали Карл. Он оказался душевнобольным и вовсе не собирался делать Элизабет ничего плохого, а просто хотел, чтобы она всегда была рядом с ним.

Но что с того? Два дня, которые она, связанная, провела в лачуге Карла, были самыми страшными в ее жизни. Элизабет даже сейчас начинало тошнить при одном воспоминании об этом. Слава богу, что ее спасли! А что, если Регина попала в такую же ситуацию?..

Джессика как будто прочитала ее мысли.

– Лиз, – тихим голосом сказала она, – вряд ли Регина сейчас лежит в своей комнате связанная, с кляпом во рту. Я понимаю, о чем ты думаешь. Ты вспомнила этого Карла, да? Но тут ведь совсем другой случай, Лиз. Всему этому можно найти логическое объяснение. Может, Брюс просто ослышался, – стала она успокаивать сестру. – Может, ему вообще никто и не говорил слово «тетя». А может, эта женщина – кузина и просто называет себя тетей.

– Ну, – начала было Элизабет и вдруг неожиданно рассмеялась от пришедшей ей на ум мысли. – В кои-то веки ты пытаешься успокоить меня, убедить не горячиться и быть рассудительной. Тебе не кажется, что мы поменялись ролями?

– Боюсь, что нет, – вздохнула Джессика. – Я думаю, – продолжила она, – во всем виноват Брюс. Ведь ты говорила, что его родители куда-то уехали?

Элизабет кивнула:

– Да, они, кажется, в Бостоне. Ну и что с того?

– Да просто от одиночества у него наверняка произошло разжижение мозгов, вот и все. Только ему одному могут прийти на ум такие мысли.

Элизабет расхохоталась. Джессика не может не уколоть Брюса Пэтмена. Но все равно Элизабет не разделяла спокойствия сестры по отношению к тому, что, по ее мнению, происходило в доме Морроу.

Элизабет была не из тех, кто волнуется или пугается понапрасну. Но если уж она начала тревожиться, было практически невозможно ее успокоить.