Сообщу вам еще одно: он сказал, что отец ваш ни разу даже не улыбался со времени вашей мнимой смерти».
Это письмо подействовало на меня так сильно, что я принуждена была удалиться к себе в комнату, чтобы скрыть свое волнение от мадам Жиронак. Долго плакала я горькими слезами.
После нескольких часов размышления я решилась известить о моем существовании брата Августа и позволить ему сообщить втайне это известие отцу. Я хотела предварительно посоветоваться с Сельвином. Я написала ему письмо и просила известить меня, когда могу его видеть.
На другой день я получила ответ. Сельвин хотел заехать за мною и взять меня в Кью, где я переночую, и на следующее утро возвращусь домой. Дорогой я сказала ему, что хочу рассказать ему то, чего он не знает еще из моей жизни, и попросить у него совета. Я рассказала ему все подробно до той минуты, когда бежала с мадам д'Альбре из казарм. Остальное он знал, и я дала ему прочесть письмо Лионеля. Я объяснила ему мои желания и опасения и просила сказать, как должна я поступить, по его мнению.
— Странная история! — сказал он. — Вы можете, я думаю, известить родных о вашем существовании. Лионель когда возвратится?
— Мне стоит только написать ему, так он и явится.
— Так попросите его приехать с вашим братом, и устройте с ним дело. Мне, право, хочется видеть вас замужем, а сына моего женатым; хочется сделаться дедушкой.
— Что касается до моего замужества, на это плохая надежда.
— Есть много счастливых супругов. Я, например, разве я тиран в своем семействе? Похожа жена моя на, рабу?
— — Да, есть много исключений. Что касается до женитьбы вашего сына, то отчаиваться вам нечего, потому что, кажется, он очень скоро. .. Но это секрет, я не смею говорить.
— Я ничего не знаю, и едва ли он женится, не спросясь меня.
— Я думаю, женится; я, по крайней мере, посоветую ему жениться без спросу; надо, чтобы дело стало известно, когда уже нельзя будет его переменить. И поверьте мне, вы останетесь довольны его выбором. Только не говорите об этом ни слова, не то вы все расстроите.
Старый судья призадумался и потом сказал:
— Кажется, я вас понял. Если это с вашей стороны намек, так, конечно, я сам думаю, что мне не следует об этом расспрашивать, потому что мне, по многим причинам, не хотелось бы явиться соучастником в такой проделке.
Мы приехали в Кью, где я провела очень приятный день, и на следующее утро возвратилась с Сельвином в город. Я написала к Лионелю письмо, в котором сообщила ему (под секретом) необходимые подробности и просила его продолжать знакомство с моим братом и уговорить его ехать с ним в Англию, когда ему вздумается сюда воротиться. Но Лионель не должен был говорить ему о том, что я ему сестра.
Молодой Сельвин приехал ко мне в тот же день с нотами Каролины. Я ни слова не сказала о том, что ноты эти могла бы мне вручить его сестра; я была уверена, что содержание тетрадки не просто музыкальное. Я передала ноты Каролине и, заметив через несколько дней, что она бледна и встревожена, попросила позволения взять ее на день к себе. Мистер Сельвин явился случайно через несколько минут после нашего приезда, но в последние два месяца такие случайности были нередки.
Читатель видит, что я усердно помогала устроить это дело. Я делала это отчасти из благодарности к старому Сельвину. Каролина была прекрасная девушка, достойная его сына, наследница богатого имения; и притом после брака она была обеспечена средствами самого Сельвина. Я считала, что окажу этим услугу и ей, и ему, и потому не колебалась.
В последний день сентября Каролина вышла из школы и отправилась со мной к мадам Жиронак. Сельвин уже получил письменное позволение жениться. Мы поехали в церковь, обряд был совершен, и Сельвин уехал с женой к отцу в Кью. |