– Посмотрим, – ответил я.

Он сел в машину, и «БМВ», медленно развернувшись, укатила.

Горы бы свернули! Да с таким партнером скорее шею себе свернешь!

Я проводил взглядом стилетовскую телегу и пошел во двор, где в «лендкрузере» меня дожидался Доктор.

Выехав на Большой проспект Васильевского острова, Доктор, не торопясь, поехал в правом крайнем ряду. Это я сказал ему, чтобы он не гнал, потому что мне нужно было спокойно переварить разговор со Стилетом.

Опустив противосолнечный козырек, на обратной стороне которого имелось небольшое зеркальце, я стал поправлять повязку на левом глазу и, бросив случайный взгляд на убегавший назад асфальт, насторожился.

В тридцати метрах за нами так же медленно и спокойно катилась видавшая виды зеленая «шестерка» с темными стеклами. Ну, катилась и катилась, мало ли помоек ездит по городу. Может быть, человек выехал денег заработать, вот и катит себе не спеша вдоль поребрика, авось кто руку протянет.

Но тут произошло кое-что интересное.

С тротуара на проезжую часть шагнул приличный мужик с портфелем и протянул перед собой руку. Жест, на который любой бомбила реагирует, как павловская собака на звонок. Тут же начинает выделяться слюна, а нога сама давит на тормоз. Ан нет, «шестерка» проехала мимо него и продолжала держать ту же дистанцию. Ага, подумал я, хвост!

Хвост, – подумал Штирлиц, увидев в зеркале медленно ехавший следом за ним автомобиль. Штирлиц, – подумал пьяный водитель, пытаясь не врезаться в задний бампер машины Штирлица.

– Слышь, Доктор, – обратился я к моему ангелу-хранителю.

– Чего? – отозвался он, не отрывая взгляда от дороги.

– А покатайся-ка ты по городу, да не спеша.

– Все равно, куда?

– Абсолютно. Но – не спеша.

– Годится. Мне как раз надо за фотографиями на Сенную заехать.

– Валяй, – согласился я и поинтересовался: – А что за фотографии?

– А мы с Толяном тут с двумя телками кувыркались, так нащелкали аж четыре пленки. Толян вчера отдал проявить, а я сегодня заберу.

– Ага… Это вы, стало быть, собственную порнуху забацали?

– Гы-ы-ы!.. – весело отозвался Доктор. – А что, клевые телки! Получу фотки, сам посмотришь.

– А эти, в фотоателье, ничего не скажут?

– А им-то какое дело? Им денег дали, они проявили. Им это по барабану, хоть фотографии секретных объектов, хоть голые бабы.

– Кобель ты, Доктор, – вздохнул я. – Может, тебя кастрировать? Кони после этого такие смирные и работящие становятся, что просто любо-дорого!

– Да ладно тебе, Знахарь, сам-то ведь тоже иногда птичек на сучок принимаешь!

– В том-то и дело, что иногда. А ты со своими бабами совсем бдительность потерял. Вот за нами уже десять минут хвост волочится, а ты и не чешешься.

– Где? – Доктор аж подскочил.

– В рубиновой звезде. Не дергайся и не вертись. Спокойно ехай на Сенную за фотографиями. И не зырь в зеркало, чичи потараню!

Доктор насупился и уставился прямо перед собой.

Увидев это, я рассмеялся и сказал:

– Да расслабься ты, ей-богу. Хвоста не видел, что ли?

Он криво улыбнулся, но расслабился.

Когда мы приехали на Сенную и Доктор отправился получать своих голых телок, я оглянулся и увидел, что зеленая «шестерка» приткнулась к поребрику метрах в пятнадцати от нас.

Вероятность растет, подумал я. Надо покататься еще немного, а там видно будет. Доктор вернулся быстро, и мы поехали по Садовой в сторону Невского.