– Что бы ты ни думал, я все же вынуждена просить вас удалиться через запасный выход, – проговорила она. – Наша следующая встреча состоится через три дня, согласны?

– Да, – ответил Просперо, – а на это время у нас запланирован еще ряд встреч.

– Вот и хорошо. Приходите опять через три дня, ближе к вечеру, и покончим с нашими делами.

Калибан склонил голову в прощальном кивке – так низко, что этот жест можно было принять за поклон, и галантно сказал:

– Очень хорошо. Мы будем с нетерпением ожидать новой встречи.

Просперо не стал обременять себя излишней вежливостью. Он просто развернулся, открыл дверь и вышел, предоставив расшаркиваться своему товарищу. Чтобы поспеть за ним, Калибану пришлось ускорить шаг.

Наблюдая за тем, как они уходят, Фреда снова задумалась о Просперо. Она никак не могла разобраться, что же происходит за этими горящими оранжевыми глазами. Что-то в этом роботе было не так, и в первую очередь – его скрытность. Впрочем, сейчас не время тревожить себя этими мыслями, решила она, тряхнув головой, а затем подошла к двери, плотно закрыла ее и сбила комбинацию на цифровой панели. Лишь трое – она, Калибан и Просперо – знали код, открывающий дверь. И временами Фреда всерьез задумывалась над тем, чтобы вычеркнуть из этого списка по крайней мере одно имя.

2

Калибан шел следом за Просперо по туннелю, который тянулся на сто метров под землей и выводил на дно глубокого ущелья, где их дожидался спрятанный аэрокар. Люди, не знавшие о существовании этого прохода, ни за что не заподозрили бы, что дом соединен с ущельем.

– Хотел бы я знать, для чего ты устроил это представление, – проговорил Калибан, когда оба робота вышли из туннеля и окунулись в вечернюю прохладу.

– Я уже объяснил, – холодно ответил Просперо. – Отчасти это была проверка. Мне хотелось посмотреть, как она отреагирует на такое обвинение. Надеюсь, ты не станешь спорить: мы должны знать, способна ли она предать нас. – Договорив, Просперо уселся на место пилота.

Калибан последовал его примеру и забрался на переднее пассажирское сиденье.

– Если бы речь шла о ком-то другом, я, безусловно, согласился бы с тобой, – сказал он. – Но с доктором Лизинг ты имеешь дело очень давно, так зачем же забивать себе голову такими нелепыми гипотетическими предположениями? Кроме того, ты употребил слово «отчасти». Что же еще было у тебя на уме?

– Я мог бы ответить на оба твои вопроса, друг Калибан, но не хочу делать это сейчас. Пока что могу сказать тебе только одно: я уверен, что нам грозит опасность. Опасность того, что нас предадут – или уже предали, – вполне реальна. И давай пока остановимся на этом.

Просперо активировал приборы аэрокара, и машина поднялась в вечернее небо. Калибан ничего не ответил, но подумал, что он наконец пришел к окончательному заключению относительно Просперо. У него больше не оставалось ни малейших сомнений в том, что психика Нового робота является крайне нестабильной. Просперо не просто подозревал измену везде, где только можно, он буквально провоцировал ее. Он сделал все, чтобы вывести доктора Ливинг из себя, и не исключено, что Просперо путает опасность, грозящую ему лично, с угрозой для всех роботов с Новыми Законами.

Из этих рассуждений Калибана следовал один совершенно очевидный вывод: он должен использовать первый же удобный случай и сделать так, чтобы их с Просперо разделяло как можно большее расстояние – и в прямом, и в переносном смысле. Он больше не желал находиться рядом с такой соблазнительной для врагов мишенью.

Фреда Ливинг пересекла расположенную под землей комнату, где происходили тайные встречи, и вышла во вторую дверь. Устало закрыв ее за собой, она повторила то же, что сделала у предыдущей двери, – сбила цифровую комбинацию на кодовой панели.