|
– Но я не мог убить вас обоих. Я же не мясник. Мне пришлось выбирать, хотя выбор, должен признать, был не богатым. На самом деле я уверен, что если бы ты погиб в результате его действий, Просперо и сам бы не смог пережить этого. Даже его Новый Первый Закон не устоял бы перед таким стрессом. Для Просперо было жизненно важным верить в то, что он не нарушает его. И если бы он довел задуманное до конца, результат для него оказался бы самым плачевным. Он окончательно сошел бы с ума и погиб. Но ты прав, то, как обернулась ситуация, явилось результатом чистой случайности. Когда Просперо поставил меня перед выбором, мне нужно было принять решение и найти для него какое-то обоснование. И я подумал о роботах – «трехзаконных» и «новозаконных», которых убил Просперо. И именно это заставило меня сделать выбор.
– Понятно, – кивнул Беддл и, поколебавшись, добавил: – Возможно, в том, что я сейчас скажу, будет больше искренности, чем рассудка, но так тому и быть. Я должен как следует разобраться в этом, понять, что к чему – сегодня, сейчас. Иначе я до конца жизни буду мучиться вопросом, почему Калибан, робот без Законов, не убил меня, когда ему представилась такая возможность. Ты наверняка знаешь, что мне очень часто приходилось убивать роботов, когда это отвечало моим целям. В чем же разница? – Разница небольшая, – ответил Калибан, – почти неуловимая. Ты был готов убивать роботов, а он был готов убивать людей. Примерное равновесие зла. Но, повторяю, Просперо ради своей выгоды был готов убивать и роботов, даже «новозаконных». Своих собратьев. Люди, подобные тебе, научили его, что общество равнодушно смотрит на убийства роботов, даже если они совершаются ради каприза. Просперо усвоил этот урок и совершил немало отвратительных преступлений против роботов. И ты отчасти в ответе за это, тут уж сомнений быть не может. Но к окончательному выбору меня подтолкнула мысль о том, что ты не способен убивать людей ради своей выгоды. Симкор Беддл повернул голову и посмотрел на Калибана, силуэт которого был четко вычерчен на фоне огней, пылавших на Инферно. Калибан счел, что он, Беддл, менее омерзителен и в меньшей степени достоин смерти или, наоборот, – в большей степени заслуживает права остаться в живых, нежели убийца, который и без того погиб бы. И тем не менее Калибан проделал огромный путь, рискуя собой, чтобы спасти его. И тут в голову Беддлу пришла мысль – странная, удивительная и при этом наполнившая его гордостью. Калибан ни за что не признался бы в этом такому человеку, как Симкор Беддл, но все его действия красноречиво и недвусмысленно свидетельствовали о том, что он сделал для себя один важный и неоспоримый вывод: человеческая жизнь имеет ценность. Огромную ценность. И, возможно, подумал Беддл, в этом заключается самый важный смысл, который любой человек должен уметь прочитать между строк первоначальных Трех Законов роботехники. Эпилог Фреда Ливинг стояла у окна Северной Резиденции и, улыбаясь, смотрела на завесу противного моросящего за стеклом дождя. После того как обломки кометы Грега ударились в поверхность Инферно, прошло уже несколько месяцев, и в течение всего этого времени погода на всей планете стояла отвратительная. Но скоро это пройдет. Абсолютно все, включая модули Ди и Дум, были довольны происходящими на планете климатическими изменениями. Пусть сейчас погода была плохой, но расчеты показывали, что после столкновения климат планеты явно идет на поправку. Даже модуль Ди, которая, к счастью, оправилась после пережитого ею кризиса, была настроена весьма оптимистично. Теперь, когда она знала, что мир Инферно реален, Ди начала относиться к нему немного иначе. Но главным все же было то, что долговременные прогнозы радовали. Климат становился лучше. Гораздо лучше. Пройдет еще довольно много времени, прежде чем будет закончена работа по превращению двенадцати кратеров в канал. |
