Десяток Стражей шинковали на куски элитный отряд из владык и золотых героев. Сразу по две ожившие статуи навалились на библиотекаря и Пинг Ченга. И если первый еще держался, за счет собственной прочности, то главнокомандующего Чщаси разделывали как тушу на бойне. Ректор с огромным трудом сдерживал одного из нападавших, держа его за голову. Страж замер, так же как его клинок в животе Гуй Шена.

– Наконец я могу закончить весь этот фарс! – голос Шунюаня доносился одновременно со всех сторон, со стен и потолка, хотя самого его видно не было. – Тридцать тысяч лет приспособленчества и опеки над людьми которые должны были вымереть еще в первом, изначальном мире. И ради чего? Чтобы они при первой же возможности скатывались в междоусобные войны и тотальное уничтожение?

Не знаю, слушал ли этот голос кто-то кроме меня. Гуй Сонг, вместе с мастером пяти техник души сумели повалить на пол одного из стражей и орчиха своим гигантским молотом размозжила череп статуи. Это стоило жизни Ксу Дано, голова мастера откатилась в сторону. Джен Ли своим кислотным клинком повредил глаза нападавшему, но пол и стены уже были залиты кровью защитников Чщаси а из всего отряда на ногах осталось хорошо если десяток человек.

– Мы преодолели все препятствия, возродили целый континент, создали идеальные виды, быстрее, умнее, честнее и миролюбивее людей. – продолжал вещать невидимый предатель. – И все ради чего? Чтобы снова отдать эту землю людям? Я старался смириться с этим на протяжении тридцати тысяч лет, но они не меняются, а значит должны измениться мы.

– Хватит! – крикнул Гуй Шен. – Прекрати брат! Наша цель выживание человечества!

– Смотри те ка кто поднял голос. – расхохотался Шунюан. – Теперь ты называешь меня братом? Не мерзким предателем? Все что я делал служило нашей великой цели, вот только наши с тобой понимания слова «человечество» несколько разнятся. Я создам идеальный вид и выпущу его на волю. И да – он вполне подойдет под основное определение человека, сильно расширившееся за последние тысячи лет.

– Ты не прав! То, что ты собираешься сделать – это геноцид! – выкрикнул я.

– Сказал тот, кто обрек на смерть, созданную своими руками расу, навеки разделив нас на ангелов и демонов, подчинив людям! Ты даже не можешь осознать на сколько жалок в этом теле. От тебя не осталось ничего, осколок, не способный даже вспомнить великое целое. – с горечью кричал предатель. – Но я возьму судьбу этого мира в свои руки, я сделаю правильный выбор!

– Как ты это сделаешь если тебе не с кем будет сравнить получившийся вид? – спросил с ухмылкой Гуй Шен. – Твое творение станет инвазивным видом в голой пустыне, потому что тьма сожрет все кроме ковчегов, как было уже не раз. Ты лишь уничтожишь без возможности что-либо создать или понять. Навсегда окажешься проигравшим!

– Ты! – взорвавшись крикнул Шунюан, а затем расхохотался. – Среди черепов и скелетов нет победителей. Так что ты прав. Нельзя доказать, что вы заслуживаете выживания больше чем мои детища. К тому же смерть последнего осколка света, не знающего прошлого не будет так сладка, как должна. Прежде чем умереть вы должны ощутить всю свою беспомощность, вспомнить что было и понять, что ваше будущее и надежды похоронены здесь.

Хотите выжить? Тогда я буду ждать тебя, глава клана Света, двадцатью этажами ниже. Если же хоть кто-то из героев или владык посмеет присоединиться к походу Валора, я спущу Стражей, ждущих моего приказа на семнадцатом этаже, превратив все здание академии в одну сплошную мясорубку. Прежде чем попасть ко мне ты попадешь в руки настоящих наследников этого мира. Волколаки, наги, ящеры и крысолюды, дракониды… Они будут ждать встречи с тобой, но если вдруг ты переживешь знакомство, то все поймешь и вспомнишь. И вот тогда! Когда твои глаза озарятся прежним светом, вот тогда мои дети прикончат тебя.