— Ну это твои заморочки, Роман, — обрезал Саня. — Мы в твою кухню не лезем. Главное, в трюм попасть и тихо до Казани дойти. Там и затеряешься.

— Как я понял, вы ребята флотские? — спросил Калган. — Своих сразу видать. Мне тоже приходилось по «склянкам» жить. Срочную в морской пехоте прошел, потом училище и на Северный флот лейтенантом вернулся. Дюжину лет морю отдал.

За то и выпили. Саня утром уехал, а Калган вышел на охоту. Хищник, он и есть хищник. Тут уж ничего не попишешь.

Жизнь в Набережных Челнах проходила спокойнее и размереннее, да и милиция выглядела какой-то сонной и вялой.

Пару часов Калган крутился возле сберкассы. Старался не светиться, но не прятался. Человек солидный, представительный, а Степан ему еще китель выдал да фуражку с «крабом». Так что подозрений он среди людей не вызывал.

Наконец и рыбка клюнула.

Парень снял с книжки крупную сумму денег.

По виду Калган сразу понял, что с этим проблем не будет. Он последовал за ним. Молодой, крепкий, самоуверенный, даже такси не взял. Правда, идти пришлось недалеко. Три квартала, и парень нырнул в подъезд. Калган за ним. Тот только успел нажать кнопку лифта, как тут же получил удар по голове. Калган постарался — расчет на вес и комплекцию жертвы. Он поймал его при падении. Когда дверцы лифта открылись, бедолагу втащил в кабину и доставил на последний этаж. Калган снял с него галстук, стянул руки за спиной, обчистил карманы и не торопясь ушел.

Добыча составила десять тысяч рублей. Не бог весть какие деньги, но Калган решил, что на первое время и этого хватит. А лох будет умнее в следующий раз. Десять кусков и шишка на затылке — невелико горе.

К вечеру вернулся Степан, принес водку. Вид у него был довольный, будто в лотерею выиграл.

— Идейка у меня мелькнула тут, Роман. С тобой советоваться не стал. Ты сам все с лету понимаешь. Помнится, вчера по пьянке ты говорил, будто мотористом служил какое-то время. Вот меня и осенило. Справишься с самоходкой?

— Проще пареной репы.

— Я так и подумал. Не крейсер, чай! Прихожу я к нашему командиру и толкаю ему такую мысль. Мол, прости, Максимыч, в запое я. Выйти на воду не могу. Ну тот на меня тут же полкана спустил: «Ты, сукин сын, что лопочешь? Завтра с якоря сниматься, баржа загружена под завязку. Где я тебе за сутки моториста найду?…» Галдел он долго, а я слушал, а потом и говорю: «Есть у меня моторист. Чтобы в порту шухер не поднимать, возьмешь его на борт по моим документам. Начальство и не узнает. А за рейс мои бабки возьмешь. Он мой друг и для меня на халяву поработает». Ну Максимыч ручонками помахал еще пяток минут и согласился. Так что и платить не придется.

— Ну ты и голова, Степа! Смекалистый мужик.

— А как же. Мы, флотские, должны держаться друг друга. Не так много нас по земле шастает.

Максимыч принял нового моториста на борт с постной мордой. Тучный старик с отвислыми щеками давно уже забыл, что такое улыбка. У него только моржовые усы подергивались, когда он представлял новичка команде в кубрике.

Ребята отдыхали и пели песни. Новичка встретили «никак». Что он есть, что нет, — чужаков нигде не любят.

Калган присел на табурет и попросил гитару у главного запевалы. Тот нехотя уступил.

С первого аккорда стало ясно, что парень умеет держать инструмент в руках. Хорошо пел, за душу брало. Без надрыва и по струнам не бид. Играл перебором, и песни звучали хоть и блатные, но глубокие и понятные. На четвертой песне новичок стал своим в доску, да и о флоте знал не понаслышке. Пару баек рассказал, так все за животы держались.

Максимыч ворвался как вихрь, чуть иллюминатор в двери не треснул.

— Начальство с ментами идет! — завопил он, тряся бульдожьими щеками.