«Грузчики» старались вовсю, чуть не бегом сновали по двору, таская дрова. Улучив момент, когда предатель не был виден полицейским и их женам, один из «грузчиков» опустил ему на голову березовое полено, и тот беззвучно сел на землю. Прошло минут десять, и из двора толпой вышли «грузчики». Своих двух товарищей они тащили под руки. Часовые понимали, что это самогон оказался для этих двух слишком крепким, и весело наблюдали, как их укладывали на подводы.

Устроив «пьяных», «грузчики» уселись сами и, распевая песни, поехали по улице.

И только утром следующего дня немцы нашли мертвым своего слугу.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ МОЧАЛОВ

Уже в который раз Мочалов и его новые товарищи, с начала войны вот так, как и сейчас, выходят из окружения. Было мучительно думать о том, что враг топчет родную землю, а они, советские воины, вынуждены прятаться и отступать.

— Когда же это все кончится? Когда мы в конце концов выйдем к своим? — нервно и зло спросил шагавший рядом лейтенант.

Но Мочалов в ответ только взглянул на него, а сам думал, что сколько вот таких разрозненных батальонов, рот, взводов и маленьких групп красноармейцев и командиров глухими тропами отходят на восток с надеждой, что где-то впереди наконец появится четкая линия фронта, где будешь видеть врага только перед собой и сражаться с ним.

Не менее мучительной и тревожной была дума о жене и детях. «Как они там? Что думает обо мне Таня?»

В этот момент к Мачалову подошел боец в рваной плащ-палатке:

— Товарищ старший лейтенант, вас майор Гридин вызывает.

Мочалов вслед за бойцом ускорил шаг, обгоняя устало и тяжело идущих людей.

Петр снова вспомнил, как двадцать второго июня быстро шел по пыльной дороге. Было жарко. В голове стучала только одна мысль: «Война, война, война!» Машины, которые проносились мимо, не останавливались. После такого страшного сообщения никому не было дела до одиноко идущего человека. Пришла большая беда, но Петр не растерялся.

За те несколько часов, что прошли после того, как он ушел из дома двоюродного брата, Мочалов обдумал свои действия. Он решил поскорее добраться домой, проститься с семьей, а потом пойти в военкомат и потребовать, чтобы его немедленно направили в действующую армию. Кому, как не ему, бывшему красноармейцу, имевшему большой опыт борьбы с басмачами, идти на фронт?

До наступления темноты он во что бы то ни стало хотел добраться до города. Там коллеги помогут сесть на поезд, идущий до Минска, и уже завтра он будет у себя в деревне.

По пути в небольшом поселке Мочалов спросил у стариков, как побыстрее добраться до города. Ему посоветовали прямо за поселком повернуть налево и через лес выйти к большой дороге, которая ведет к Гродно. По ней проходит много машин, и на какой-нибудь можно будет доехать до города.

Петр миновал последний дом, свернул на узенькую дорогу и направился к большаку. И действительно менее чем через час он оказался на шоссейной дороге. Здесь ему повезло. Не прошло и десяти минут, как около него остановился грузовик. В кабине сидели двое, и водитель махнул на кузов — садись.

Петр Петрович легко перемахнул через борт. Заурчал мотор, и машина тронулась. Мочалов пробрался мимо каких-то деревянных ящиков к кабине. Взглянул на часы — семнадцать тридцать. Машина шла быстро, и Мочалов прикинул: «Километров тридцать осталось, минут через тридцать пять — сорок буду в городе. Если все будет хорошо, то успею к поезду, который отходит в двадцать сорок».

Но в этот момент грузовик начал догонять длинную колонну автомашин легковых и грузовых. Они тянулись вереницей.

Скорость упала, через некоторое время Мочалов обернулся и увидел, что сзади к их машине уже пристроились десятки грузовиков и легковушек.