А другого носа у бестолковой, ни на что не годной девахи и быть не может! Так хорошо начала, и что теперь? Затупила конкретно, куда дальше двигаться – не знаешь. Программу она собственную захотела, три ха-ха!

Но вместо трех «ха-ха» получились три всхлипа. И в довершение ко всему Юля уткнулась этим самым рассопливившимся носом в чью-то грудь. Мужскую, если судить по мускулистости и отсутствию бюста. Впрочем, не факт.

Но разбираться в половой принадлежности протараненного человека Юля не собиралась.

– Извините, – буркнула она, не поднимая глаз.

– Юля?! Что с тобой, маленькая?

Так ее называл только один человек – Володька.

Это действительно был он. И в то же время – не он. Вместо привычного ей простоватого парня в джинсах и недорогом свитере перед девушкой стоял настоящий мачо: великолепно сидящие светлые слаксы, стильная рубашка, дорогущие итальянские туфли, трехдневная ухоженная щетина, ненавязчивый аромат хорошего мужского парфюма. Судя по всему, Владимир Свидригайло все же нашел себе москвичку, да еще и из богатеньких, не то что она, Юля.

И радостно устремившаяся было навстречу парню душа мгновенно спряталась обратно, в свою бронированную раковину. Еще и стальной засов на входе с грохотом задвинула.

– Не твое дело! – процедила девушка, вырвав ладошку из теплых рук. – Иди куда шел!

И совершенно некстати хлюпнула носом.

– Нет уж, – Володя приобнял девушку за плечи и отвел в сторону, – никуда я не пойду. Ты плачешь, значит, тебе плохо. А я не люблю, когда тебе плохо.

– Не придуривайся! – разозлилась Юля. – Мы с тобой уже почти год не общаемся, ты, как я вижу, нашел более подходящий матримониальный объект, и тебе нет до меня никакого дела! Видишь, как удачно все получилось тогда – согласись я выйти за тебя замуж, и был бы ты по-прежнему бедным охранником в супермаркете, только что москвичом бы стал. А так – и москвич, и не бедствуешь. Видно, богатенькую наследницу окучил, да? «Мазератти» сломался, поэтому ты в метро? Уходи от меня, слышишь! Отстань!

– Маленькая, успокойся…

– Не называй меня так! – топнула ногой девушка. – Альфонс!

– Не смей! – На скулах парня вздулись желваки. – Ты не имеешь права меня оскорблять!

– Скажите пожалуйста! – Вся злость на себя, на свою бестолковость, на свою беспомощность выплеснулась на ни в чем не повинного парня. Хотя почему не повинного, очень даже повинного – вон он теперь какой, гад! – Оскорбили его! Правдой оскорбить нельзя!

– Юля, прекрати, давай поговорим, – Володя еще пытался достучаться до девушки, но раковина была непроницаема.

– Не о чем нам с тобой разговаривать! Тебя нет в моей жизни, понял? Нет!

И Юля, оттолкнув парня, бросилась к эскалатору. Быстрей, быстрей, пока он не догнал.

Но никто ее и не собирался догонять. Когда Юля, прежде чем сойти с эскалатора, все же оглянулась назад, Володи уже не было. Нигде.

Ну и пусть.

А вот и нет. Он притворщик, хамелеон! Умело изображает из себя влюбленного, чтобы добиться своей цели! И ведь добился же, гад! Все, забыть и выбросить! Нет никакого Владимира Свидригайло, нет и не было никогда!

И фамилия у него дурацкая!

Но ведь… у него такие теплые сильные руки, такая широкая мускулистая грудь, в которую так уютно ткнуться носом и спрятаться от проблем и бед…

Все, хватит! Там есть кому утыкаться и в грудь, и в другие части тела! Забудь!

В общем, домой вернулась не Юля, в квартиру вкатился котел, переполненный бурлящей смесью разочарования, злости и отчаяния.