И что я ему такого сделала, размышляла я, глядя на его напряженную спину. Подумаешь, у стойки регистрации не удержалась и, услышав про то, что мы вынуждены взять номер для молодоженов, пошутила: "Дорогой, не забудь попросить, чтобы в номер принесли шампанское и осыпали кровать лепестками роз. Я это обожаю!" Глупо получилось, согласна. Но Вацлав тогда дернулся так, будто я его в наручниках под венец тащу. Больно надо с таким мужем всю вечность мучиться. Мало того, что по характеру совершенно невыносимый, так еще и практически бессмертный... Я смутилась, заметив, что Вацлав уже развернулся и пристально смотрит на меня. Черт, неужели он опять читал мои мысли? Я поторопилась перевести тему:

   - И все-таки, откуда ты так хорошо знаешь чешский? Ты так и не сказал.

   Когда мы сели в такси у аэропорта, Вацлав свободно заговорил с водителем на чужом языке, объясняя, что следует ехать за машиной с Фабиолой. И всю дорогу я слушала журчание незнакомой речи, а когда я умудрилась вклиниться в оживленную беседу со своим вопросом, Вацлав просто от меня отмахнулся. Причем вид у него был такой, словно я помешала ему добывать информацию государственной важности. Похоже, разговор коснулся и меня, потому что водитель, глядя на меня в зеркало заднего вида, заулыбался и сказал что-то Вацлаву, отчего тот помрачнел, как Дракула при виде распятия, и что-то недовольно буркнул. В тот момент я готова была отдать новенькую сумочку от Шанель, купленную в Париже, лишь бы узнать, о чем речь! Интересно, сколько лет Вацлав прожил в Праге, если так свободно выучил язык?

   - Я здесь родился, - уронил Вацлав и смерил меня тяжелым взглядом, давая понять, что эта тема закрыта.

   - Вацлав - это же чешское имя, да? - чувствуя себя полной дурой, уточнила я.

   Гончий коротко кивнул и стремительно вышел вон. Я в смятении уставилась на захлопнувшуюся за ним дверь. Что бы с ним не случилось в этом городе и как бы давно это ни произошло, ясно одно: для Вацлава это по-прежнему болезненная тема. И именно здесь произошло то, что сделало Вацлава тем, кем я его знаю. Одиноким, отчаянным, неприкаянным Гончим. Тем, кто безжалостно расправляется с преступниками. Тем, кто спас меня от верной гибели в Париже. Тем, кто равнодушно разбил мое сердце.

   Наверное, это была самая скучная ночь из тех, что видели на своем веку эти стены. Нашу первую с Вацлавом ночь в номере для молодоженов я крепко проспала. И даже не знаю, спали ли мы в одной постели или нет. Засыпала я в одиночестве, проснулась тоже одна. Дневной свет еще струился из-под задвинутых штор, рисуя солнечные узоры на полу. Вампирам бы в это время еще спать да спать, но Вацлава в кровати уже не было. Или - еще не было? Приняв душ и завернувшись в банное полотенце, я вышла из ванной и ахнула от неожиданности при виде метнувшейся от зашторенного окна тени. В голове пронеслись десятки версий: от банальной "в номер пробрался вор" до провальной "Фабиола заметила слежку и пришла разобраться". Но уже через мгновение я с облегчением перевела дух: глаза после яркого освещения ванной привыкли к сумраку, и тень обрела знакомые очертания Вацлава.

   - Ты меня до смерти напугал, - сердито высказала я. - Я не слышала, как ты вошел. И вообще - стучаться надо!

   - Я стучался - ты не отвечала. И вообще-то я здесь тоже живу, - в замешательстве отводя глаза, огрызнулся он.

   - Мог бы признаться, что стал волноваться, когда я не ответила. Мало ли, вдруг в твое отсутствие наведался охотник за вампирами и разрядил в меня барабан с серебряными пулями, - поплотнее запахивая полотенце на груди, заметила я. - А что, Аристарх потом с тебя голову снимет, что не уберег... Ой! - Я вспомнила об обещании, данном моему деду-вампиру при прощании в аэропорту. - Совсем забыла ему позвонить. Странно, что он еще телефон не оборвал.