— К доске, милочка, расскажи-ка нам про управленческие решения. — Сам же уселся за стол и, как она догадывалась, не без удовольствия вывел ей двойку.

Катя прошла к доске. Ноги едва поднимались, бешеный стук сердца заглушал даже звук шагов, руки вспотели, приходилось вытирать их о плотную ткань юбки. Если когда-то ей и доводилось что-то слышать об управленческих решениях, то сейчас, стоя перед всей группой, под пристальным взором Валерия Игнатьевича, она бы с трудом ответила, какого года рождения ее собственная мать.

— Слушаем, — поторопил преподаватель, продолжая оценивающе разглядывать ее с ног до головы как породистую лошадь.

— Я не готова, — выдавила из себя Катя.

«Пусть хоть десять двоек поставит, только бы отпустил поскорее».

Холодные голубые глаза превратились в раскрошенный лед с острыми краями.

— Глупости, — отчеканил он и, поглядев на притихших девочек, сострил: — Не может же она быть абсолютной пробкой, не так ли?!

К щекам прилил жар, Катя прижала ладони к юбке и, стараясь не смотреть на него, спросила:

— Можно мне сесть на место?

— Конечно-конечно, — разулыбался преподаватель, а когда она сделала неуверенный шаг по направлению к своей парте, добавил: — Но только после того, как ответишь.

Между плотными шторами в класс заглянуло солнце и осветило Валерия Игнатьевича. Катя видела, как он вздрогнул, на миг его лицо исказилось точно от сильной боли, но уже через секунду все было как прежде. Только скулы напряглись и губы сомкнулись плотнее.

— Управленческие решения, — неуверенно начала Катя, это выбор, который должен сделать руководитель…

Преподаватель снисходительно улыбнулся.

— Зачем?

Девушка опустила глаза; вместо того, чтоб вспоминать прошлые лекции, у нее в голове крутилось: «Как человек может измениться за одну ночь? Как можно стать, настолько другим? Почему из всей группы он вызвал именно меня? Что я ему сделала? Почему так странно себя ведет? И эти глаза…»

— Чтобы достичь какой-то цели, — придушенно пробормотала Катя.

— Ну и мямля, — раздраженно наградил он ее. Рука с темными волосками на пальцах протянулась к учебнику по основам менеджмента, и в свете ламп на рукаве черной рубашки блеснула золотая запонка.

— Записывайте, — приказал преподаватель.

Все послушно открыли тетради и вооружились ручками, а Катя по-прежнему стояла возле доски и переминалась с ноги на ногу.

— А ты, — устремился на нее ледяной взгляд, — будешь писать на доске!

Катя молча взяла из коробочки мелок. За все три года обучения в колледже она еще никогда не чувствовала себя такой глупой. Преподаватели знали о ее нелюбви к публичным выступлениям, по мере возможности старались поменьше вызывать, даже сам женоненавистник Валерий Игнатьевич никогда не настаивал. И ей наивно казалось, что она его почти не раздражает, как многие другие девушки из их группы.

«Я сошла с ума», — окончательно уверилась Катя, искоса следя за бесстрастным выражением лица преподавателя. Никак у нее не получалось соединить два образа: прежнего Валерия Игнатьевича — кареглазого, немного рассеянного, абсолютно обычного человека, и нынешнего Валерия Игнатьевича — с холодными голубыми глазами, спокойного, и, казалось, напрочь лишенного сострадания.

— Контроль в менеджменте рассматривается в трех аспектах… — многообещающе начал он, откладывая книгу в сторону, как если бы за те несколько секунд, которые он смотрел в нее, успел выучить наизусть. Прежний Валерий Игнатьевич читал все лекции исключительно по учебнику.