|
В ней говорится о трех возможных состояниях зрелости человека. Первое - лев, который понимает только силу и надеется только на себя. Второе - верблюд, который терпеливо переносит страдания и подчиняется рассудочно, ожидая, когда представится возможность отомстить - ударить ногой иди укусить. Третье состояние - детское. Ребенок еще не знает, что со временем станет сильным. Между тем он не тратит времени, каждый день пытаясь выиграть и проигрывая. Он просто не думает о власти. Он развивает свой ум, играет, созидает, радуется. К какой из этих категорий можно отнести сивахцев? Но Гвидо, видимо, считал, что сказал уже достаточно. Теперь он забавлялся тем, что носком туфли подталкивал жабу, неизвестно как попавшую на ковер. Незрин сам ответил на свой вопрос. - Если хорошо подумать, сивахцы не вписываются ни в одну категорию, предложенную Ницше. Они никого не едят, не держат нож за пазухой, и если считать, что их развитие когда-то остановилось, то уж не в детстве, конечно. Детям свойственны любопытство, изменения, рост. Они прекрасно знают, где власть, чтобы не слушаться ее. И в этом они полная противоположность сивахцев. Последние, как я уже говорил, исключительно продукты культуры и цивилизации более обособленной и застывшей, чем любая другая. Гвидо рассматривал египтянина с таким же брезгливым любопытством, как и жабу. - Культура есть отказ от перемен,- продолжал Незрин,- а отказ от перемен означает на практике отказ от роста. Прогресс заключается в постоянном обновлении. Но люди не слишком радостно приветствуют новое. Они больше принимают его разумом, чем чувствами. К тому же они уверены, что выиграют от роста и расширения горизонтов. Они склонны больше доверять установившемуся укладу жизни общества. Их не интересует, как оно достигло данного культурного уровня. Но как же еще, если не цепью перемен? Каким чудом новшества древних теперь воспринимаются как консерватизм? Почему вчерашние скандалы сегодня более чем уместны и приличны? Или вчерашние деликатесы сегодня скромная трапеза? Потому что консерваторы - это люди с избирательной памятью, хранящей только то, что стоит хранить. С их точки зрения благоразумие - одна из таких стоящих вещей. Правда, нелепо думать, что в изменяющемся мире косность более надежна, чем эволюция! Беда в том, что ни одно общество не хочет учиться тому, как жить, а только тому, как иметь. И учится этому так же нерадиво, как и всему остальному. Подчиняясь правилам данного общества и приспосабливаясь к его условиям, человек соглашается на меньшее в надежде получить больше. В результате он теряет свое лицо и ничего не имеет. Гвидо был изумлен. Слышать такие речи от Незрина! Он не мог сдержать улыбку: - Жаль, Вана не может слышать нас. Она была бы счастлива!- И, не удержавшись, добавил:- Вы ведь ей обязаны этим. - Она мне очень нравится,- признался Незрин.- Я знаю ее с детства. И вдруг заговорил тихо и доверительно, точно решил поделиться с другом свежей мыслью: - Меня не удивили ваша конечная цель и средства ее достижения. Но я был сражен тем, что вы выбрали Вану сопровождать вас. Этим вы спутали мне карты. Незрин снова предложил виски, но Гвидо отказался. - Скажите, чем вам мог помочь археолог? Вы знали о Ване до приезда в Каир и даже не пытались искать кого-то другого. Ее, только ее вы хотели взять с собой в Сивах. Почему? Гвидо решил ответить откровенностью на откровенность: - Это очень просто,- объяснил он.- Я решил, что она из Сиваха. - Не может быть! - Не по рождению, конечно. Сивахцем не обязательно родиться. Им можно стать. - Предположим, вы правы. |
