— Князь Круглоклыкский в моем недостойном лице приветствует его могущество Императорского мага, — сказал Слизняк, поклонившись вежливо, но без заискивания. — Вот преступник, о котором было доложено.

Варан вертел головой и слабо улыбался, пытаясь собраться с мыслями. За дни, проведенные в Тюремной Кишке, он привык считать себя преступником; за длинный путь от подножия башни к ее вершине он привык считать себя мертвецом. Он готов был к ужасу этой минуты (взглянуть в лицо настоящему магу, выслушать приговор, узнать всю правду о предстоящих испытаниях), — но, вот досада, не чувствовал ничего, кроме растерянности и робкого восторга. Это же сколько лет надо прожить дереву, чтобы нарастить такой ствол! Это где же земля, способная питать такие корни! А крона?! В ее тени поместится, наверное, не один десяток человек…

Его ощутимо пихнули в спину:

— Поклонись, дурень…

Он поклонился так низко, что коснулся рукой пола. Отдернул руку — нельзя… Наверное, нельзя лапать это великолепие, будь он, Варан, магом — отрубил бы любопытные пальцы…

— Волнения, конечно, были, — сказал Слизняк, будто отвечая на незаданный вопрос. — Но, поскольку больше фальшивых денег не появилось… А его сиятельство князь умело разъяснил своему народу, что слухи о фальшивых сотках — не более чем вымысел заезжих мошенников… Вы с полным основанием можете сообщить Императору, что Круглый Клык не распространяет подменных денег.

— Но, возможно, он их производит, — сказал другой голос, отрешенный и холодный, как вода на большой глубине. Варана передернуло от звука этого голоса. Он снова завертел головой, пытаясь разыскать среди деревянной мебели — стульев с высокими спинками, столов с узорчатыми столешницами, легких резных ширм — того самого Императорского мага, который решит его судьбу.

— Единственный человек, — сказал Слизняк с ощутимым сожалением, — способный пролить свет на вопрос о подменных сотках… Вот этот молодой поддонок, что перед вами. Спросите его, и да поможет нам всем Император…

Вторую половину фразы Слизняк произнес едва слышно, себе под нос.

В этот момент Варан разглядел, наконец, Императорского мага. Тот сидел вполоборота к вошедшим, глядя в раскрытое окно, и выглядел куда лучше, чем в тот день, когда Варан встретил его, вооруженного бесполезным зонтиком, на нижней пристани.

Разумеется, вспомнилось все. Брезгливая мина, за которую Варан сразу же невзлюбил гостя, свой собственный отказ накормить и напоить. Путь вверх на отцовском винте, соскользнувшая скоба, проклятый Лысик…

— Что, дружок, — молвил маг все так же холодно, — влип?

Его длинные волосы закрывали уши и касались плеч. Как у князя, грустно подумал Варан. Только настоящий горни может позволить себе такую прическу…

Он казался старше, чем тогда в поддонье. Он не просто держался с достоинством — он был воплощенное величие. Даже глаза, бесцветные под серым небом межсезонья, теперь оказались стыло-голубыми. Под стать холодному голосу.

— Удивительный это край — Круглый Клык, — проговорил маг, будто раздумывая. — Здесь даже неграмотные сопляки умеют подделывать императорские деньги…

— Я не сопляк, — мрачно сказал Варан.