– Значит, эти зеленые чудища вторглись в наш мир!

– Не все орки были зелеными, когда пришли в Азерот. Но вы об этом не знали.

Принц предпочел промолчать, чтобы не сознаваться в своем невежестве, но сейчас его охватило любопытство.

– Лишь те из них, кто был отравлен Скверной, – продолжил свой рассказ Кадгар. – Она изменила их. Но однажды мы встретили орка, сумевшего ей противостоять. Того, кому почти удалось навеки остановить войну. Его звали… Дуротаном.

* * *

В Воздушных Палатах не было нужды в окнах. Как и подразумевалось из названия, это были чертоги Воздуха – состоявшие из него и в нем располагавшиеся.

Чужаки могли изумляться этому зрелищу, восхищаться его красотой и одновременно ужасаться, и недоумевать, как Совет Шести мог заседать здесь, не беспокоясь о собственной безопасности. Но чужаки никогда не проникали сюда и не проникнут вовеки – сюда, в Аметистовую Цитадель Кирин-Тора.

Как и сама магия, зал предназначался лишь для самих магов.

Голубое небо и белые облака, служившие потолком и стенами, оттеняли золото и пурпур каменного пола. Кроме того, на полу был выложен символ – стилизованное, пристально глядящее око. Мальчик, ступивший в зал и сейчас стоявший в его центре, подумал, что сегодня этот символ особенно уместен.

Ему было одиннадцать. Не слишком высокого роста, с каштановыми волосами и глазами, менявшими цвет от синего до зеленого в зависимости от освещения. И все же именно на этом мальчике в белой тунике сейчас было сосредоточено внимание всех членов Совета Кирин-Тора.

Они стояли намного выше, на круговой платформе, и были облачены в фиолетовые мантии с вышитым символом – тем самым Оком, что глядело сейчас с пола. И члены Совета, и Очи, вышитые на их облачениях, смотрели на ребенка сверху вниз, как сам бы он мог свысока смотреть на насекомое. Однако мальчика не смущало их внимание. Скорее, он испытывал любопытство, и, заломив бровь, смело глядел на магов.

Один из членов Совета – высокий, тощий старик с бородой, белой, как сама магия, текущая по стенам этой башни, встретился с мальчиком взглядом и чуть заметно кивнул ему. Затем он заговорил, и его звучный голос властно разнесся по всему огромному залу.

– Существует теория, согласно которой каждая звезда в небе – это отдельный мир, – провозгласил архимаг Антонидас. – И каждый из этих миров населен собственными обитателями. Что скажет на это наш послушник?

Послушник не замедлил с ответом.

– Ни один мир не сравнится с Азеротом, – сказал он. – Красота Азерота, его жизненная мощь и изобилие уникальны.

– И кому же можно доверить заботу о подобном сокровище?

– Тому, кто может призвать силы магии для охраны нашего мира. Стражу.

– Понятно.

По тонким губам Антонидаса скользнул легчайший намек на улыбку. Послушник задался вопросом: не стоило ли сменить тон на чуть более смиренный? Но, будем честными, он заучил все это давным-давно.

– Все силы? – продолжил Антонидас.

– Нет, – быстро отозвался послушник. – Темные силы запретны. Темные силы – зеркало Скверны.

Он понял, что бубнит, как по писаному, и сильно прикусил губу. Будет плохо, если маги решат, что он не воспринимает прочитанное всерьез.

– Темные силы, – повторил он, на сей раз более торжественно, – извращают изначальные цели того, кто к ним прибегает.

– И какой же урок мы извлекаем из этого?

– Магия опасна, и ее не следует доверять тем, кто не прошел соответствующего обучения. Никакие расы – ни люди, ни дворфы, ни гномы, ни эльфы – никто, кроме посвященных Кирин-Тора, не должен использовать магию.

«Все это только для нас, – подумал послушник, наблюдая за тем, как поток серебристо-белой жидкости вьется вдоль стен и потолка Воздушного зала.