Вот про это я слышал. «Великая студенческая триада»: «слеза» блокирует защиту от алкоголя, «слезу» снимает «ангельская пыль», а наркотический эффект «ангельской пыли» снимает алкоголь. От которого можно избавиться способностями одаренного и вновь пойти на очередной круг, закапав «слезу».

– Итак, господа, – прервал многочисленные возгласы фон Валленштайн. – Мы сейчас отсюда выйдем, и у охраны будут к нам справедливые вопросы по поводу насилия над личностью, – показал он на находящегося в беспамятстве растамана.

Ему и Йохену уже успели рассказать, как я «купил» вещества.

– Не рискнут, – фыркнул Леонид.

– Если мы возьмем с собой его ношу, тогда, несомненно, возникнут, – показал на распахнутую жилетку дилера рассудительный фон Валленштайн. – А если нам захочется вновь достать адское зелье и райское пойло, каждый раз подобное устраивать?

– Я же с ним подружился, – произнес я после секундной паузы, показав на тело.

– И?

– И мы не будем ничего у него забирать и отбирать, а просто возьмем его с собой целиком, – закончил я. – Это же мой новый друг!

Через несколько минут, допив шампанское, мы вышли из бунгало. Очнувшегося растамана – который впрочем тщательно это скрывал, притворяясь почти мертвым, тащил за собой теперь один Барятинский, взяв того за щиколотку. Голова дилера болталась по полу, но густая шевелюра амортизировала даже при подсчете ступеней на крыльце, поэтому опасения за здоровье не было.

Выходили мы из Тропиканы через другие ворота – ближе к пирамиде, не через те, в которые заходили. И ни охрана, ни появившиеся в отдалении офицеры сразу нескольких нарядов туристической полиции нам ни слова не сказали.

Дело было даже не в том, что мы одаренные – и поэтому полиция к нам не приближалась. Здесь – в этом мире, и тем более в курортной зоне, психоактивные вещества не все были запрещены. Но дилеры, конечно же, торговали и запрещенкой – такой, как «ангельская пыль». А туристическая полиция и охрана клубов этого, конечно же, упорно не замечали, делая среди прочих свой маленький гешефт.

Так что им самим гораздо проще и дешевле сейчас проводить нас до двери клуба, делая вид, что не замечают, каким образом безжизненное тело с нами стало безжизненным, и забыть о произошедшем. Потому что, если попробовать задержать одаренных – сразу же прилетят представляющие их интересы юристы, и аристократы поедут домой. А вот вопрос, каким образом у торгующего по лицензии на территории клуба растамана оказались запрещенные вещества, останется.

У крыльца нас ждал ярко-красный кабриолет мерседес, к которому целенаправленно и двинулись фон Валленштайн и Йохен. Последний сразу запрыгнул за руль, Бастиан сел на переднее пассажирское сиденье, а мы втроем – я, Валера и Симадзу, устроились на заднем.

Подождали немного, пока Барятинский и Леонид запихнут растамана в багажник. Закончив, оба запрыгнули к нам назад, заставив потесниться – мест уже не было, и они сели на сложенный тент крыши. Йохен сразу мягко тронулся с места. Но как тронулся, так сразу и остановился – потому что из багажника пришедший в себя наркодилер попытался выбраться.

– Эгей, друг! – обернулся к нему Барятинский. – Ты без сознания, и лучше бы тебе там оставаться. Или придется повторить, – показал он характерный жест удара. Растаман дураком не был и снова сделал вид, что он все еще без сознания. Поворочался только еще немного осторожно, поудобнее устраиваясь в багажнике.

– За одеждой? – поинтересовался я.

– А надо? – задумчиво спросил Леонид, оборачиваясь и осматривая нас.