Здесь всяк нам гибелью грозит,

    Всяк извести нас норовит,

    И, безрассуднейший бедняк,

    Ты сам себе есть лютый враг,

    И лишь на Бога упованье.

    Начнем теперь повествованье.

    Был в Пуату преславный граф.

    Высокий рост, любезный нрав,

    Отважен, набожен, пригож –

    Ну словом, всем он был хорош!

    Душою щедрый, граф Эймер

    Вассалам подавал пример

    В своей сверкающей броне

    В турнире или на войне –

    Везде владыка Пуату

    На самом лучшем был счету.

    Прекрасней рыцаря не знали!

    Дни проводил он без печали

    Среди охотничьих затей.

    Но не дал Бог ему детей.

    Однако ж граф живет не тужит,

    Ему племянник верно служит,

    Сын разлюбезнейшей сестры –

    Той, что скончалась до поры.

    Племянник уродился в дядю –

    Заметит это всякий, глядя,

    Как, дружные между собой,

    Бок о бок мчат они на бой.

    Вассала нет у графа лучше,

    Они повсюду неразлучны.

    Короче молвить: Раймондин

    Был графу Пуату как сын.

    Вот как-то раз они в субботу

    Отправились со свитой на охоту.

    Трубят рога, несутся кони

    Через поля, по горным склонам

    В густой непроходимый лес –

    Туда, где только что исчез

    Олень-красавец с белой шерстью.

    Догнать его – вот дело чести!

    Эймер собаку взял в седло,

    Пес рвется в дело, лает зло…

    Вот средь кустов метнулась тень –

    Бежит, спасается олень!

    Все гуще лес, все глубже мгла…

    Собаку граф спустил с седла,

    Сам спешился, взялся за нож…

    Недаром на него похож

    Его племянник, Раймондин.

    Он, свиту обогнав, один

    В лесную чащу углубился

    И в полумраке затаился.

    Уж наготове крепкий лук…

    Зверь не уйдет из этих рук!

    Вот впереди он видит шевеленье,

    И в то же самое мгновенье

    Слетает с тетивы стрела.

    Но что за жертву обрела

    Пчела с каленым этим жалом,

    Что смерть несет верней кинжала?

    О нет, не дикий зверь лесной

    Пал под зеленою листвой!

    Смертельно ранен граф Эймер!

    Уж свет в глазах его померк,

    Уже над ним склонилась смерть…

    Спеша добычей овладеть,

    Из чащи вышел Раймондин.

    Убитый граф лежит пред ним!

    От ужаса, от состраданья

    У Раймондина пресеклось дыханье.

    Тот, кто на свете всех дороже

    Был юноше, – убит… О Боже!

    Как это вышло? Вот беда!

    Бывало ль горше? Никогда!

    Кровь, смерть! Ужасная картина!

    Тут страх окутал Раймондина:

    А что как скажут, будто дядю

    Он застрелил наследства ради?

    Не рассудив, оружье вынут

    И жизнь любезную отнимут?

    В каком-то диком исступленье

    Он принял быстрое решенье:

    Бежать, бежать скорей отсюда,

    Подальше от беды, покуда

    Его здесь не застала свита.