– Крикни, что он живой, но ударился головой, – прошептал Сергей по-ромейски.
Левой рукой, для надёжности, он держал моряка за сальные волосы. Тот хрипло дышал. Косил одним глазом на руку с ножом, другой закрыла съехавшая на лицо головная повязка. Вырваться ромей не пытался.
– Кричи, что тебе одному его не поднять.
– Живой! – хрипло каркнул моряк. – Башкой треснулся! Тащить его надо!
– Глянь, что с птенцами! – распорядился властный.
– Лежат! – через некоторое время по знаку Сергея крикнул моряк.
Потеть и трястись он перестал. Увидел, что держит его мальчишка, и наверняка начал строить планы противодействия.
– Даже и не думай! – посоветовал Сергей. – Я воинов убивал, а тебя выпотрошу, как овцу.
Моряк не был трусом, но человеком бывалым. Потому поверил: мальчишка не врёт. Убивал. Умирать же – не хочется.
– Зовут как?
– Хина.
– А скажи мне, Хина, почему вы из Херсона ушли? – Сергей решил, что сейчас самое время для допроса.
– Капитан велел.
Исчерпывающий ответ.
– А куда идёте?
– Не знаю, – и, угадав недовольство Сергея, добавил поспешно: – Должны были в Константинополь. Но теперь – вряд ли.
– Почему? – спросил Сергей, хотя об ответе уже догадывался.
– Товара нет, – сообщил моряк. – Товар живой должны были здесь взять, загрузить сегодня, а вот…
Вопрос: почему?
Моряк не знал ответа.
А вот Сергей догадывался.
Причина в них с Машегом.
Чёртов константинопольский работорговец ухватил кусок не по зубам.
Хотя в данном конкретном случае «куску» всё равно.
Вот если бы они оставались в Херсоне, тогда да. Тогда даже фемный стратиг, не выказавший особой симпатии к посольству русов, вынужден был бы сказать своё веское. Ведь одно дело – не выказать симпатии, а совсем другое – недвусмысленные враждебные действия по отношению к тем, кого он официально объявил гостями.
Не исключено, что стратиг, поразмыслив, всё же решит наехать на Самкерц. Но причиной тому будет собственное решение стратига, а не маленький грязный бизнес какого-то работорговца. За такое Вога шкуру с купчишки сдерёт и, набив соломой, отправит в Самкерц в качестве извинения.
Однако они не в Херсоне. А здесь, на судне, командует как раз этот купчишка.
В проёме появилась ещё одна пара босых ног.
И нижняя часть туловища…
Чёрт! Нижняя часть опять без нормального оружия! Хоть бы топорик какой…
Машег приготовился к броску. Двух пленников им не удержать. Второго придётся валить. И сразу. Плохонький трофейный ножик – не меч. Это только кажется, что ножом убить просто. Тем более сразу. Одним ударом и чтоб не вякнул. А что потом – и вовсе непонятно…
Но непонятное наступило без их участия.
Кто-то на палубе невнятно заорал, и второй моряк спуск прекратил. А через мгновение шустренько выскочил обратно на палубу.
– Хина! – рявкнули сверху. – Наверх!
Моряк зыркнул на Сергея. Тот мотнул головой: сидеть.
К счастью, проверять выполнение команды начальственный не стал. Наверху засуетились, заорали. Судя по командам, корабль срочно менял курс.
– Лёг мордой вниз, – велел Сергей моряку. Кивнул Машегу: присматривай. А сам осторожно полез наверх. Люк ведь так и остался открытым.
Через отверстие была видна крыша палубной надстройки, защиты от дождя в спокойную погоду и от солнца – когда оно высоко. |