|
С «Варяга» было хорошо видно, как «Рюрик», пытаясь управляться машинами, медленно возвращается на первоначальный курс. Увы — с заклиненым в положении "право на борт" румпелем, «Рюрик» не мог следовать прямо со скоростью более шести узлов. Видя бедственно положение русского корабля, к нему как стая гиен к раненому льву устремились японский бронепалубные крейсера. Они, в количестве шести штук, до сих пор держались поотдаль. Камимура хотел было приказать командующему ими Того младшему, поднявшему флаг на «Наниве», атаковать хвот русской колонны. Но к тому моменту «Идзумо» уже не мог нормально отдавать приказы — поднять сигнал на фок мачте было не возможно, а растянутые на ограждении мостика флаги были не видны с растония шести миль (впрочем провесели они там весьма не долго, и были сметены очередным снарядом с "Богатыря"). Именно там, позади японской боевой линиеи с небольши отставанием и болтались японские бронепалубники, дисциплинированно выполняя ранее отданый Камимурой же приказ. Они ждали момента, когда смогут заняться добиванием вышедших из строй русских крейсеров. И наконец то дождались — выпавший из строя «Рюрик», который сейчас неуклюже виляя (в румпельном отделении ныряющие к перебитым тягам матросы отчаянно пытались поставить перо руля прямо, отчего крейсер рыскал то вправо, то влево) пытался следовать за эскадрой показался Того идеальной добычей. Опережая медлительно флагмана к нему ринулись более современные и быстроходные «Такасаго» с «Иосино». Эти более новые корабли обычно сопровождали отряд броненосцев Того, и их командиры посматривали на своих коллег из Четвертого боевого отряда немного свысока. Вот и сейчас их командиры пользуясь преимуществом в скорости хотели утереть нос более медлительным коллегам и первыми нанести удар по «охромевшему» русскому.
Повернувшись к командиру корабля Руднев приказал, - — Поднять сигнал «Богатырю» — к повороту. «Рюрика» надо выручать, ворочайте влево на 16 румбов, и за нашей линией полным ходом идем давить бронепалубников. Подобно двум ангелам мести русские шеститысячники лихо развернулись "через левое плечо" и, дружно дымя и с каждой секундой увеличивая ход, понеслись на контр — курсах навстречу своему броненосному отряду. На траверсе «России» они уже летели со сростью около 22 узлов. Все матросы и офицеры на броненосных крейсерах, которые могли их видеть, откровенно любовались проносившимися в миле большими и красивыми кораблями. Белоснежный бурун у носа, пышный султан черного дыма из высоких труб вселяли уверенность, что вышедший из строя «Рюрик» не будет брошен, и помошь, как в сказке, придет вовремя. Над палубами русских крейсеров вновь понеслось примолкшее было при виде раненого «Рюрика» "ура". Заметив резко изменившие курс «Варяга» и «Богатыря», Небогатов заволновался и начал внимательно изучать горизонт впереди по курсу. Однако командир крейсера Андреев поняв тревогу адмирала доложил, что «Рюрик» вывалился из строя и начал отставать, и Руднев, вероятно, пошел ему на помощь. Разобрав сигнал с «Варяга» о продолжении боя адмирал успокоился. На носу «Рюрика» под руководством мичмана Платова, после десяти минут махания кувалдой под стальным осколочным дождиком, стоящего жизни одному из матросов расчета, удалось наконец ввести в строй восьмидюймовое орудие выковыряв заклинивший накатник осколок. Не получая из рубки никаких данных о дистанции до противника (там были заняты подбором оборота машин, обеспечивавшим крейсеру максимальную скорость на прямой), Платов вспомнил выражение кого — то из адмиралов старых времен — "стреляйте, стреляйте до последнего снаряда, и может именно последний снаряд принесет вам победу". Пользуясь тем, что «Рюрик» отстал от японской линии, и корабли протичника почти створились, Платов повел огонь целясь по носовой оконечности «Якумо» на максимальном угле возвышениия орудия. |
