День и время приема назначены, часть делегации жрецов Перуна уже в Киеве, часть скоро прибудет. Ну и получилось так, что в Переяславле проездом. Обычный путь, подозрений вызвать не может и не должен. А если даже что-то у тех же Добрыни и Доброги и екнет, то все равно, помимо смутных догадок, к делу не подошьешь. Тем более не вызовут подозрения жрицы Лады — безобидной по сути богини любви и счастливого супружества. Кстати, насчет этих самых жриц.

— Помнится, ты обещался, что они сюда прибудут.

— Так и есть. В оружейной жрицам богини любви делать нечего, не их это. Они сейчас в одной из малых светлиц. Те четверо, которым можно и нужно верить.

— Так ли? — хмыкнул Гуннар. — Важное им поручаем, не хотелось бы… неожиданностей.

— Не предадут, Бешеный, будь уверен. Нас, жрецов Локи, учат чувства одно от другого отличать. А уж ненависть и подавно. Они давно и крепко ненавидят: кто Владимира, кто веру ромейскую. Личные причины есть, от коих не отмахнешься, словно от комариной стайки.

У первой любый погиб в набеге на англов, в котором князь Киевский ярлам-князьям помощь обещал, да на лжу с самого начала изошел. Вторая родом из града Полоцка, из рода, к покойному Рогволду Полоцкому близкого. Она и передаст грамотку, рукой ярла нашего начертанную, Рогнеде. Оставшиеся две девицы к ромейской вере очень неравнодушны.

— Причины? — тут уже я проявил необходимое любопытство. — Разное бывает. Можно на словах одно говорить, на деле же другое воплощать. Тебе ли не знать коварство тех же ромейских жрецов Христа. Хотя и мы сами… простодушием на хвораем.

— Личные причины, брат. Я их знаю, я за то ручаться готов. Но в остальном — слово дано, негоже нарушать.

— Этого довольно, Магнус. Мы можем сейчас поговорить с ними?

— Идем, они ждали лишь твоего прибытия, Хальфдан.

Перемещаясь из одной части детинца в другую, я не без удовольствия думал о том, что сплетаемая вокруг Владимира сеть начинает из эфемерной становиться вполне себе прочной. Нам ведь надо не ускорить возникновение смуты, а оттолкнуть от великого князя Киевского большую часть тех, на кого он мог бы опереться: определенные доли воинов, знати, простого люда, может даже приближенных. Кто-то может отшатнуться по убеждениям, кто-то из страха, некоторые просто из-за возможной выгоды или будучи под давлением навроде шантажа неприглядными страницами собственного прошлого. Вариантов масса и все их надо использовать.

Жрицы Лады оказались девушками не просто молодыми, а еще и оч-чень привлекательными. Это и сам я видел, и понял, что то же впечатление они оставили и у Роксаны. Давненько моя Змейка ТАК глазищами не сверкала в чью-либо сторону, ой давненько! Пришлось крепко так ухватить ревнивую воительницу правой рукой вокруг талии, притянуть к себе и прошептать:

— Ну красивые девицы, наряды открытые и местами просвечивающие, так что с того? Ты все равно куда лучше их вместе взятых.

Расслабилась. Уф-ф, уже хорошо. А то эта валькирия в гневе на многое способна. Сейчас же эмоциональная вспышка схлынула, не успев толком начаться. Можно и деловой разговор начать разговаривать.

— Вот, ярл, те жрицы Лады, о которых мы говорили, — серьезно, с максимальным уважением в голосе повел речь Магнус. — Преслава. Злата. Софья и Елена.

Называя каждое из имен, побратим делал паузу, давая возможность каждой девушке отметиться парой слов там или жестом. Первые два имени и их обладательницы соответственно не вызвали никаких вопросов. Зато две оставшиеся, похожие друг на друга, за исключением возраста… Сестры, это очевидно. Но имена!

Заметив мой взгляд, направленный сначала на жриц-сестер, а потом на него, Магнус без тени сомнений произнес:

— Из Болгарии родом.