Хирд резво двигался по направлению к Переяславлю. Сейчас большей частью по бездорожью, но вскоре собирались войти на наезженный путь. Ну а я ехал рядом с Рогнедой и потихоньку переходил от общих фраз к действительно важным темам. Гревшие уши Змейка и Магнус в беседу не вмешивались, но вот потом, чувствую, с меня с живого не слезут, уточняя интересующие лично их детали.

— Вижу, что ты и телом здорова, и духом в прежнее состояние скоро придешь. Хотя память никуда не исчезнет, ну да то не в силах даже Одина — бывшее небывшим сделать, — протянул я, глядя на Рогнеду. — Другое интересно. Что делать далее станешь в городе Переяславле?

— Жить как человек, а не пленница в руках убийцы родичем и собственного насильника, мужем лишь прикидывающегося. Сына достойным человеком растить.

— Это понятно. Все, что обещано, то исполнено будет. Только с трудом верится, что нет у тебя желания отомстить, как и положено гордой дочери Рогволда Полоцкого.

Вспыхнувшие яростным огнем глаза. Руки, сжавшие поводья… Более явных свидетельств обуревающих Рогнеду чувств лично мне не требовалось. Но и она, женщина умная и опытная, сразу просекла как смысл моих последних слов, как и о, что ее реакция пришлась мне по душе.

— Испытываешь, ярл?

— Не без того. Надо знать, кто ты по духу своему и много ли от тебя проку в серьезных замыслах будет.

— И что решил?

— Такое быстро не решают, — ответил я, краем глаза видя лица Змейки и Магнуа, которые искренне наслаждались происходящим. — Проверить надо, как думы важные думать умеешь, что дельного посоветовать можешь. Знакомства, что в Полоцке сохранились, лишними не окажутся как для тебя, так и для моих интересов. Они, интересы эти, частью общие. К примеру, Владимира Святославовича и Добрыню с престола Киевского стальной метлой погнать и потом, согнавши, в болоте притопить, чтоб не всплыли.

Видно было, что идеи насчет двух вышеупомянутых княгине понравились. А раз так, то можно ожидать с ее стороны чего-то полезного. Для начала услышать, ну а потом… И верно. Повернув ко мне голову, Рогнеда сказала:

— Глупо скрывать о том, что в Полоцке действительно остались верные моему отцу, а значит и мне люди. Но их мало. Зато прямо сейчас есть кое-что другое. Вот эти тюки, притороченные к седлам, вынесены из сокровищницы Вдалимира. Золото, каменья. Чачть была отдана Доброге, но и оставшегося хватит на многое. Особенно если не торопиться продать все и сразу, а малыми частями отдавать ромейским и арабским купцам.

— Это твои деньги, княгиня. Равно как и твоего сына, — сразу отстранился я от самой возможности выглядеть тем, кому платят за покровительство. — Довольно уже того, что Владимир с Добрыней их на свое благо не используют.

Спиной чувствую эмоции со стороны Магнуса. Ржет, зар-раза, сейчас, хоть и про себя, я его слишком хорошо знаю. Понимает, что прямо я деньги эти действительно не возьму, но использовать буду по полной. Причины влегкую найду. К примеру, относительно того, что золото и прочие ценности мертвым грузом в казне лежать не должны, а при передаче «в работу» тому же Олегу камню начнут себя приумножать. И не придраться, поскольку польза будет княгине и ее сыну, но и собственные интересы я забывать не собираюсь. Выгода добрых дел и следования собственным принципам. Всегда хорошо, когда сохраняешь себя, но и из окружающей тебя реальности не выпадаешь.

Но и на хитрую, гм… всегда кое0что находится. Вот и сейчас сбежавшая от муженька княгиня женским, но ушлым разумом просекла ситуацию. И продемонстрировала мне ее понимания. Дескать, я в эту игру играть буду, но понимая основные ее правила.