— Ребрышки, жаренные на гриле! — радостно воскликнул Обри. — Я их просто обожаю! Ро, заранее прошу прощения за свои скверные манеры! У меня никогда не получается есть ребрышки аккуратно.

— Это за пределами человеческих возможностей, — снисходительно заметила я. — Хорошо, что Марсия все предусмотрела и запаслась большими салфетками.

— Я лучше сразу возьму две.

Сквозь шум, смех и болтовню до меня донесся знакомый голос. Я выглянула из-за плеча Обри и почувствовала, как моя нижняя челюсть глупейшим образом отвисла.

— Мама! — изумленно воскликнула я.

Да, это и в самом деле была мама в элегантных кремовых брюках и темно-синей блузке. На шее у нее посверкивала массивная золотая цепь, которая отнюдь не выглядела вычурно, в ушах красовались изящные золотые серьги. Рядом маячил ее новоиспеченный муж.

— Простите за опоздание, — произнесла мама. При этом она грациозно склонила голову и стала еще более похожей на Лорен Бэколл. Мама всегда так делает, когда приносит извинения. Она знает, это производит неотразимое впечатление. — Джон был не совсем здоров и до последней минуты никак не мог решить, сможет ли пойти. Но нам обоим так хотелось поближе познакомиться с новыми соседями Авроры, и мы так благодарны вам за приглашение…

Райдауты принялись заверять маму и Джона, что счастливы видеть их у себя. Потом последовала череда представлений. С маминым приходом разговор явно оживился и принял более изысканное направление.

Несмотря на покрасневшие от простуды глаза, Джон, как и положено молодожену, только что отгулявшему медовый месяц, выглядел бодрым и жизнерадостным. Я не преминула сообщить ему об этом. Увидев среди гостей Обри, Джон был несколько озадачен, но когда до него дошло, что священник пожаловал сюда в качестве моего бойфренда, то принял ситуацию как должное и начал обсуждать с Обри церковные дела. При этом оба отошли чуть в сторону, чтобы не нагонять скуку на тех, кто не принадлежал к епископальной церкви. Мама, прежде чем подойти к столу, смерила холодным взглядом Артура, который, сидя на скамье рядом со своей женушкой, что-то ворковал ей на ушко и поглаживал ее по мощному плечу.

— Уж слишком быстро ее разнесло. Если я не ошибаюсь, они поженились всего несколько месяцев назад, — прошептала мама, наклонившись ко мне.

— Тише, — прошипела я.

— Нам с тобой надо поговорить, молодая леди, — произнесла мама так многозначительно, что сердце у меня екнуло.

Что я такого натворила, спрашивала я себя, как будто мне снова было семь лет.

Нагрузив тарелки едой, мы расселись за раскладными столиками, покрытыми яркими бумажными скатертями. Марсия выкатила тележку с напитками. Со всех сторон радушную хозяйку осыпали комплиментами, заставлявшими ее сиять от счастья. Торренс, гордый своей женой, сиял еще ярче. Странно все-таки, что у Райдаутов нет детей, подумала я, взглянув на Линн и Артура. Если Мейсон и Кэри поженятся, они, скорее всего, захотят родить общего ребенка. Хотя Кэри, судя по всему, уже за сорок. Но сейчас женщины рожают все позднее и позднее… А Мейсон, наверное, лет на восемь — десять старше своей возлюбленной… Да, у него же есть взрослый сын… Сын, который бесследно исчез.

— Когда я был на Багамах, я выбрал время, чтобы убедиться, что дом сэра Гарри Оукса по-прежнему стоит на месте, — сообщил мне на ухо Джон.

На несколько секунд я пришла в замешательство. Ах да, дело Оуксов… Память тут же подсказала мне все его подробности.