А именно, с 57-летней женщиной, которая 2 года назад пережила инсульт. Сразу после приступа ей парализовало левую руку. Со временем рука восстановилась, но с одним любопытным отличием: теперь она будто бы жила своей жизнью. Эта рука то целенаправленно куда-то дергалась – против воли хозяйки, – то упрямо мешала правой руке. По словам пациентки выходило, что ее левая рука «делает все, что ей вздумается, сама по себе»1. Стоило этой женщине потянуться правой рукой к стакану с напитком, как его перехватывала левая – и выливала все содержимое. Когда пациентка ложилась спать, левая рука срывала с нее покрывало. А однажды эта рука даже схватила ее за шею и начала душить!

Гольдштейну было известно о случаях, когда левая и правая рука двигались несогласованно, но с таким контрастом он сталкивался впервые. Левая рука пациентки действовала настолько независимо от ее воли, что женщина начала задумываться: а не вселился ли в ее руку злой дух?

Гольдштейн всеми силами пытался разгадать это явление. В конце концов он решил, что поведение женщины обусловлено нарушениями мозговой деятельности. Возможно, сенсорная и двигательная коры правого полушария мозга (которые обычно отвечают за владение левой рукой) не способны как следует контролировать левую конечность. Даже отыскав возможную причину состояния пациентки, юный врач не перестал ему удивляться.

Со времен Гольдштейна было зафиксировано несколько сотен похожих случаев. Симптомы были те же: одна рука пациента действовала наперекор другой – словно недовольная жена, которая назло спорит с каждым словом мужа. Пациент начинает застегивать рубашку одной рукой – а вторая тут же ее расстегивает. Пациент хочет почитать и берет книгу одной рукой – а вторая вырывает книгу и швыряет ее обратно на стол. Пациент подносит вилку с едой к лицу одной рукой – а вторая перехватывает прибор и отбрасывает его прочь. Порой пострадавшая рука даже проявляет жестокость, причиняя боль пациенту или окружающим.

Это явление впоследствии назвали синдромом чужой руки. Поскольку действия руки-хулиганки противоречат намерениям ее хозяина, он может решить, что команды ей отдает отнюдь не его мозг. Пациентам с этим синдромом кажется, что их рука живет отдельной жизнью. Иногда единственный способ удостовериться – проверить, на самом ли деле она прикреплена к их телу. Если завязать такому пациенту глаза и дождаться, когда «чужая» рука начнет двигаться против его воли, сам пациент будет ощущать себя так, будто его рукой движет кто-то другой.

Синдром чужой руки – очень редкое явление, которое обычно связано с травмами мозга (как в результате приступа – допустим, инсульта, – так и из-за прогрессирующей дегенерации, вызванной, например, болезнью Альцгеймера). Обычно травма приходится на те участки мозга, которые отвечают за предотвращение нежелательных движений или связывают воедино два полушария, что позволяет согласовывать движения конечностей (каждое из полушарий во многом отвечает за противоположную ей руку). Пусть Гольдштейну и не удалось четко разъяснить этот неврологический феномен, он был недалек от истины.

Я впервые прочел о синдроме чужой руки еще студентом; тогда я посещал курс психологии, где освещались основы нейробиологии. Этот курс стал для меня проводником в мир изучения мозга, а синдром чужой руки показался чем-то невероятным. Дело не только в том, что я не слышал о подобном явлении прежде: до той поры я в принципе не мог вообразить, что мозг способен вести себя так непредсказуемо. Я был впечатлен. Не сказать, что изучение синдрома чужой руки сподвигло меня на исследование человеческого мозга. Мое неожиданное открытие, несомненно, вдохновило меня продолжить изучение этого загадочного органа, и уже вскоре я решил получить докторскую степень в области нейробиологии.