— О чем же я должна поведать вам?

— О своей тайне… о своем несчастье.

— Нет у меня никаких несчастий! — вспылила Кэтрин.

— Бедное дитя, — не унималась миссис Пенимен, — ведь все равно тебе не обмануть меня. Я все знаю. Мне поручили… поговорить с тобой.

— Не нужно со мной говорить!

— Тебе станет легче. Помнишь у Шекспира: "Немая скорбь!" Так будет лучше, поверь мне.

— Как будет лучше? — не поняла Кэтрин.

Поистине непомерное упрямство! Покинутой девице позволительно упрямиться, но не настолько, чтобы мешать доброжелателям защищать покинувшего ее молодого человека.

— Будет лучше, если ты успокоишься, — не без суровости начала миссис Пенимен, — если ты прислушаешься к голосу благоразумия и станешь мыслить практически; будет лучше, если ты согласишься… расстаться с ним.

До сих пор Кэтрин слушала с ледяным спокойствием, но тут она вспыхнула:

— Расстаться? Вы что-нибудь знаете?

Миссис Пенимен грустно и словно даже обиженно покачала головой.

— Твоя честь — также и моя честь, и я разделяю твою обиду. Я прекрасно понимаю твое положение, — проговорила она, печально и многозначительно улыбаясь. — Но я также понимаю и его положение.

Напрасно миссис Пенимен многозначительно улыбалась — Кэтрин этого даже не заметила.

— Почему вы говорите, что нам надо расстаться? Вы что-нибудь знаете? повторила она с прежней резкостью.

— Надо уметь смириться, — заметила миссис Пенимен, которая чувствовала себя неуверенно и старалась принять наставительный тон.

— Смириться? С чем?

— С переменой… с переменой в ваших планах.

— Мои планы не переменились! — с усмешкой проговорила Кэтрин.

— Да, но у мистера Таунзенда изменились планы, — промолвила тетушка.

— Что это значит? — спросила Кэтрин; в тоне ее и в самой краткости вопроса было столько царственной надменности, что миссис Пенимен почувствовала возмущение; в конце концов, она не для собственного удовольствия взяла на себя труд сообщить племяннице нужные ей сведения! Миссис Пенимен пробовала говорить резко, пробовала говорить строго; ни то, ни другое не действовало на девушку, и тетка была шокирована ее упрямством.

— Ну что ж, — произнесла миссис Пенимен, отворачиваясь, — если он тебе ничего не сказал…

Мгновение Кэтрин молча глядела на тетушку, потом бросилась за ней и остановила ее у двери.

— Чего не сказал? Что все это значит? На что вы все время намекаете? Чем вы меня пугаете, тетя?

— Да разве дело не расстроилось? — спросила миссис Пенимен.

— Помолвка? Вовсе нет!

— В таком случае прошу прощения. Я поторопилась и слишком рано с тобой заговорила.

— Слишком рано! — вырвалось у Кэтрин. — Уж не знаю, поторопились вы или нет, но все, что вы говорите, глупо и жестоко.

— Что же между вами произошло? — спросила миссис Пенимен, удивленная неподдельным возмущением девушки. — Что-то ведь произошло?

— Ничего не произошло, просто я люблю его сильнее прежнего!

— Потому ты и решилась его сегодня навестить? — спросила она, немного помолчав.

Кэтрин вспыхнула, словно ее ударили.

— Да, я навещала его сегодня! Но это никого не касается.

— Прекрасно; оставим этот разговор.

И миссис Пенимен снова направилась к двери.