|
Более трёх часов он наказывал им о сыне, об устроении земском, как быть и править государством без него. Затем все удалились, кроме троих: Тучкова, Глинского и Шигоны. Они оставались у государя до самой ночи. Им приказывал Василий Иванович о великой княгине Елене, как ей без него быть, как к ней боярам ходить, как без него царству строиться. Вечером в палату вошли братья. - Поел бы чего-нибудь, государь, - обратился Юрий Иванович. - Не хочется мне ничего, Юрий, душа не принимает. - Без еды ослабнешь ты. Хоть что-нибудь прикажи принести. Больной задумался. - Может быть, каши миндальной отведаю. Тотчас же с кухни была доставлена миндальная каша. Князь поднёс ложку к губам, но, поморщившись, возвратил её на место. - Нет, не могу… Хочу остаться один. Едва братья вышли из палаты, Василий Иванович открыл глаза и тихо сказал Шигоне: - Зорко следите за братом моим Юрием. Глаз с него не спускайте. С ближними его людьми Иваном Ягановым да Яковом Мещериновым связь держите постоянно. - А возле Андрея Ивановича есть ли верные видоки да послухи? Умирающий ответил не сразу: - Брат Андрей никогда не действовал мне во вред. Конечно, после моей смерти и для него искус велик будет. Да только трусоват он, вряд ли решится отнимать власть у Ивана. А теперь, Шигона, верни сюда Андрея, но без Юрия. Обращаясь к брату, Глинскому, Тучкову и Шигоне, Василий Иванович произнёс: - Вижу сам, что скоро должен умереть, хочу послать за сыном Иваном, благословить его крестом Петра Чудотворцева, да хочу послать за женой, наказать ей, как быть после меня… Нет, не хочу посылать за сыном, мал он, а я лежу в такой болезни, испугается… - Государь, князь великий! - горячо заговорил Андрей Иванович - Пошли за сыном, благослови его. Да и за великой княгиней пошли. - Ну что ж, позовите их. Брат великой княгини, Иван Глинский, принёс ребёнка на руках. За ним шла мамка Аграфена Челяднина. Ослабшей рукой Василий Иванович поднял крест, лежавший на его груди. - Будь на тебе и на детях твоих милость Божья! Как святой Пётр - митрополит благословил этим крестом нашего прародителя, великого князя Ивана Даниловича, так им благословлю тебя, моего сына. Мальчик со страхом и удивлением смотрел на отца, готовый вот-вот разреветься. Василий Иванович перевёл взгляд на мамку. - Смотри, Аграфена, от сына моего Ивана не отступай ни пяди! Когда ребёнка вынесли, ввели великую княгиню. Елена билась и горько рыдала. Андрей Иванович и боярин Иван Юрьевич Челяднин с трудом удерживали её. - Жена, - тихо проговорил больной, - перестань, не плачь, мне легче, не болит у меня ничего. Немного справившись с волнением, Елена обратилась к мужу: - Государь, князь великий! На кого меня оставляешь, кому детей приказываешь? - Благословил я сына своего Ивана государством и великим княжением, а тебе написал в духовной грамоте, как писалось в древних грамотах отцов и прародителей, как следует, как прежним великим княгиням шло. - Благослови, государь, и младшего сына Юрия. - Пусть принесут его. Благословив Юрия, Василий Иванович вновь обратился к жене: - Приказал я и в духовной грамоте написал, как следует… Однако Елена разразилась такими рыданиями, что он не смог больше ничего сказать. Умирающий поцеловал жену и попросил оставить его. Она не хотела уходить, бояре с трудом вывели её из палаты. - Иван Юрьич, - сказал Василий Иванович Шигоне, - ступай к духовнику, к протопопу Алексию, пусть принесёт из церкви дары служебные. Да спроси его, бывал ли он при том, когда душа разлучалась с телом. Вернувшись, Шигона доложил: - Протопоп Алексий идёт следом. Он сказал, что бывал при разлучении души с телом, но мало. Василий Иванович удовлетворённо кивнул головой. - Стань против меня, - приказал он вошедшему протопопу и поискал глазами старого стряпчего Фёдора Кучецкого. |
