Московский «самодержец», 24-летний великий князь Василий, узнав о приближении «царя» Тимура, выехал в Коломну. Это был узловой пункт всей московской системы обороны южной границы. Главная установка, которой руководствовался Василий в своих действиях летом 1395 года, заключалась в том, чтобы не повторять ошибок отца 1382 года. Московская победа на Куликовом поле и драма нашествия Тохтамыша стали уроком для Дмитрия Донского и его сыновей. Летом 1382 года Дмитрий Донской оставил столицу и уехал в Кострому. Василий I пошёл навстречу врагу в Коломну. Что он предполагал делать, если Тимур двинется на Русь? Скорее всего, он думал встретить и остановить врага на переправах через Оку. Предполагалось, что после тяжёлых боёв с Тохтамышем войско Тимура сильно поредело и ослабло. И всё же трудно представить победу московского войска над многотысячными полчищами Тимура...

В 1382 году Дмитрий Донской не сумел найти таких распоряжений, которые обеспечили бы порядок и стойкость в Москве. Вспыхнувший в городе мятеж стал главной причиной катастрофы. Ни митрополит Киприан, ни княгиня Евдокия не сумели овладеть положением и бежали из города. Бояре не нашли себе вождя. В 1395 году Василий, возможно по совету митрополита Киприана, нашёл сильное решение, позволившее сплотить народ, поднять боевой дух. Этим решением стал перенос из Владимира-на-Клязьме в Москву чудотворной иконы Владимирской Божией Матери. Древний византийский образ, привезённый Андреем Боголюбским из Киева во Владимир, служил палладиумом Северо-Восточной Руси. Пережив Батыево нашествие и княжеские усобицы, почернев от времени и пожаров, икона теперь должна была спасти Москву от страшного «железного хромца» Тимура.

Современным людям трудно представить воздействие на человека Средневековья разного рода публичных церемоний и зрелищ. Казни и крестные ходы, встречи и проводы послов, торжественная интронизация правителей — всё это оживляло однообразный мир повседневности. Народная масса превращалась в толпу, которой легче было управлять. Перенесение Владимирской иконы сплотило москвичей, вселило в них надежду на победу.

В самый праздник Успения Божией Матери 15 августа 1395 года владимирцы с рыданием и стенанием проводили икону. Через десять дней её встречали в Москве. Дорога из Москвы во Владимир в те времена шла не так, как сейчас. Её главной линией был старый путь из Москвы на северо-восток через Троице-Сергиев монастырь, Переяславль-Залесский и Юрьев-Польской. В Переяславле-Залесском путник сворачивал на Юрьев-Польской и далее на Владимир. Этим же путём, в обратном направлении, ездили из Владимира в Москву. Общее расстояние составляло около двухсот вёрст. Процессия с иконой, вероятно помещённой в особой повозке, двигалась со средней скоростью 20 вёрст в день. В придорожных сёлах служили молебны, в жаркий полдень останавливались на отдых в густом лесу или у реки. Для поднятия духа время от времени запевали псалмы или акафисты.

Неизвестный автор «Повести о Темир-Аксаке» рассказывает, что в тотчас, когда Владимирскую икону встречали на окраине Москвы, Тимур приказал своему войску сняться с лагеря и уходить обратно в степь. Чудо свершилось. Богородица своим небесным покровительством спасла Москву.

В этой истории правда переплетается с фантазией. Тимур ушёл из Руси так же внезапно, как и появился. И едва ли в Москве знали точную дату его ухода. К тому же огромное войско со всем обозом уходило со стоянки в течение нескольких дней.

Памятником этим событиям стала не только «Повесть о Темир-Аксаке». На месте, где москвичи встречали икону, митрополит Киприан и великий князь Василий Дмитриевич решили устроить монастырь, главный храм которого посвящён Сретению.