— Действительно, — ответил тот. — Не в своем уме, да к тому же и злопамятный. Уже не раз у нас были веские основания начать расследование. Однако игра не стоит свеч, потому что… Да, у него не все дома.

— Учтите к тому же, что кардинал Малама, — продолжал Кьярамонти, — очень и очень серьезно болен. Рак.

— Рак и старческое слабоумие.

— Не стоит обращать внимания на его слова, — заключил Кьярамонти.

— Вам все ясно? — спросил кардинал Хакер, пристально глядя на монаха. — Или требуются еще какие-то пояснения?

— Все ясно.

— Тогда перейдем к третьему пункту, а именно — вашему неповиновению и отказу сотрудничать с Государственным секретариатом, по приказу которого вы и были призваны в этот Святой город.

— Неповиновение с моей стороны? Отнюдь! — возразил брат Гаспар. — Я всего лишь хочу сказать, что порученная мне миссия вызывает у меня немалые сомнения.

— Вследствие чего? — поинтересовался Хакер.

— Вследствие того что предложение, сделанное мне Государственным секретариатом, противоречит церковному уставу.

— Что?! — взволновался Кьярамонти, который и без того сидел как на углях.

— Не могли бы вы разъяснить немного подробнее? — попросил Хакер.

— Да, мог бы, — ответил брат Гаспар, вытаскивая джокера, которого приберегал именно для такого момента. — Мне было поручено тайно совершить обряд экзорцизма над Папой, но глава тысяча сто семьдесят вторая Свода канонического права гласит, что никто не может законным образом произносить экзорцистские заклинания над бесноватыми, не получив на то специального разрешения епархиального епископа, — и стоит ли говорить, что римский епископ есть не кто иной, как сам Папа. Кто мог бы попросить у него подобного дозволения? «Пресвятой Отец, прошу у вас разрешения изгнать из вас дьявола». Положа руку на сердце, не думаю, чтобы он согласился.

Хакер с бесконечной холодностью взглянул на Кьярамонти и сказал:

— Безупречная аргументация. Как могли вы не подумать об этом, прежде чем начать действовать? И вы еще говорили, что коэффициент умственного развития брата Гаспара ниже минимального? Или, может, вы себя имели в виду?

— Безусловно, — ответил Кьярамонти, — ответственность за эту ошибку ложится на Государственный секретариат. Однако мне хотелось бы внести некоторые уточнения: во-первых, никто не просил этого человека открыто совершать обряд экзорцизма, а лишь в качестве демонолога католической церкви вынести неофициальное суждение по занимающему нас делу, случай, которым он вполне мог воспользоваться, чтобы выставить себя этаким скромником и сослаться на тысяча сто семьдесят вторую статью Свода, а во-вторых, разве при чрезвычайных и, мягко говоря, пугающих обстоятельствах, в которых мы оказались, мы не можем пренебречь глупыми церемонностями? Я так не думаю. Надо действовать, и действовать немедленно. Да, я отказываюсь и далее говорить о брате Гаспаре, поскольку (не знаю, заметили ли вы это) с тех пор, как этот монашек прибыл в Ватикан, все о нем только и говорят, и, вполне возможно, он один из таких людей, которых хлебом ни корми, а дай побыть постоянным и навязчивым центром внимания любых собраний.